В. Разова. С.Я. Маршак. Семинарий -
Министерство культуры РСФСР Ленинградский
государственный институт культуры
имени
Н.К. Крупской, Ленинград, 1970, с. 5-43.
В. Разова
С 1904 года, когда были опубликованы первые произведения поэта, вплоть до своей кончины в 1964 году С.Я. Маршак жил интенсивной творческой жизнью. Литературное творчество было для него смыслом бытия.
Закономерен вопрос критики к обильному, многожанровому, насыщенному мыслями и чувствами наследию писателя. Внимание к росту дарования поэта, желание оценить наиболее удачные его работы было свойственно критике разных лет. Неоднократно вокруг произведений Маршака вспыхивали яростные литературные споры. Имя Маршака никого не оставляло равнодушным: у него, как у всякого писателя-борца, прокладывающего новые пути в искусстве, были преданные друзья и принципиальные противники.
Три монографии, диссертационное исследование, более 300 статей, рецензий, заметок, около 30 статей в зарубежной прессе, более десятка материалов библиографического и методического характера - такова литература, посвященная изучению творчества С.Я. Маршака.
В предреволюционные годы творчество писателя серьезно не изучалось, однако в печати того времени были отдельные отклики на произведения молодого поэта, излюбленным жанром которого был стихотворный фельетон.
В черносотенном суворинском "Новом времени" 14 июня 1912 года появилась заметка: "В "Биржевых ведомостях" некий доктор Фрикен (какой благозвучный псевдоним!) пишет "Подражание Данту". Трудно решить, нз каком языке пишет "доктор": по-русски, по-итальянски? Вернее всего по-еврейски". Очевидно, сотрудника "Нового времени" слишком раздражало семитское происхождение талантливого Фрикена-Уэллера, и он меньше всего думал о критической оценке фельетона Маршака.
Спустя несколько лет сам издатель "Нового времени" Б. Суворин обратил внимание на деятельность сатирика Фрикена.
"Этот, пожалуй, единственный талантливый сотрудник "экономической" газеты "Утро Юга" написал смешные стишки по моему адресу", - так начиналась критическая заметка, кончавшаяся недвусмысленным предложением, от которого молодой поэт отказался: "Я, конечно, не теряю надежды издавать "Вечернее время" в Царьграде и ничего не буду иметь против сотрудничества д-ра Фрикена в этой газете. Бор.Суворин"1.
Это были годы гражданской войны, когда С. Маршак жил и работал в Екатеринодаре (ныне Краснодар), а его рецензент откатился вместе с белой армией к Новороссийску, злобно проклиная революционную Россию.
Когда в 1919 году в Екатеринодаре вышел сборник доктора Фрикена "Сатиры и эпиграммы", газета "Утро Юга" откликнулась рецензией за подписью Р.: "С редким юмором, тонким и добродушным, в безукоризненной художественной форме касается автор самых разнообразных из наших злободневных тем: мирная конференция, кубанская самостийность, большевики, кадеты"2.
Этот отзыв интересен как более осмысленное отношение к разнообразию тем сатирика, верная оценка его юмористического таланта. Все же и эта рецензия не давала общего представления о характере дарования Фрикена-Уэллера, не анализировала его творчества (уже к тому времени обширного) вдумчиво и глубоко.
Первым, кто понял, оценил и дал добрые напутствия Маршаку еще в 1902 году, был Владимир Васильевич Стасов.
В.В. Стасов - неутомимый собиратель талантов - увидел в гимназисте Маршаке незаурядные поэтические способности и стремился их развить. Он стал руководить чтением юного поэта, раскрыв перед ним сокровища Публичной библиотеки в Петербурге. Он ввел мальчика в круг своих знаменитых друзей, писал о нем Л.Н. Толстому. И предсказания 79-летнего знатока литературы и искусства сбылись - мальчик стал со временем большим поэтом.
Явно выраженную творческую индивидуальность в начинающем поэте почувствовал и Александр Блок. "У Вас есть свое солнце" - заметил он, когда в 1910 году 23-летний Маршак читал ему свои стихи"3.
В 1915 году В.М. Жирмунский предоставил страницы петербургского журнала "Северные записки" переводам английских баллад, в 1916 году - лирике Вильяма Блейка, и таким образом представил С. Маршака-переводчика читателям. Спустя полвека ученый пишет: "... первый заказ на переводы английской народной поэзии он получил еще в 1915 году от меня - я тогда был близок к журналу "Северные записки", издававшемуся в Петербурге. В десятой книжке этого журнала и появились первые переводы английских баллад, сделанные С. Маршаком (это было, кажется, вторым его выступлением в печати)"4.
Однако переводы, опубликованные С. Маршаком в 1915 году, были не вторым и даже не десятым его выступлением в печати; к этому времени за его плечами была работа в нескольких газетах, поездка в Англию в качестве корреспондента петербургских газет, публикации переводов, лирических стихов, сатирических фельетонов.
До сих пор бытуют в печати неточные, а иногда и просто ошибочные сведения о начале творческого пути поэта. Первые публикации обычно относят к 1907-1908 годам. В действительности первый раз С. Маршак выступил в печати в 1904 году5.
Подводя итоги отдельным дореволюционным высказываниям о творчестве С. Маршака, можно сказать, что цельного глубокого анализа выступлений поэта, очеркиста, фельетониста, переводчика Маршака в дореволюционные и первые годы революции не было.
Особое место в дореволюционной критике занимает оценка начала литературного пути С. Маршака, сделанная В.В. Стасовым.
Существуют достоверные сведения о высокой оценке дарования юноши М. Горьким, И. Репиным, Ф. Шаляпиным, А. Глазуновым, А. Лядовым и другими известными деятелями русской культуры6.
С неподдельной нежностью и заботой спрашивал М. Горький в письме 1904 года к Е.И. Пешковой: "Что ты не пишешь о Самуиле? Какой он? Как живет? Пишет ли он стихи и прочее"7.
Несомненно, что юноша Маршак развил свои природные способности, попав в орбиту жизни таких людей, как В.В. Стасов и М. Горький; их добрые напутствия поддерживали его всю жизнь.
Критика 20-х годов обратила внимание на первую же книгу С. Маршака, обращенную к детям. Это "Театр для детей", сборник тринадцати пьес, написанных совместно с Е.И. Васильевой, и изданный в Екатеринодаре. В 1922 году в трех журналах появились отклики на него. Рецензенты писали, что эта книга знаменует собой новое отношение взрослого человека к ребенку, несет детворе много радости, игры, выдумки. "Все содержание сборника далеко от рутины и шаблона, дышит свежестью, юмором и истинно сказочной поэзией, - писал Н. Бахтин, - Пьесы литературны и в достаточной мере театральны - редко встречающееся совмещение"8. Рецензент называет книгу интересной и талантливой, а единственным недостатком считает отсутствие хороших приложений в виде нот и образцов театральных декораций.
В Краснодарском педагогическом журнале "Просвещение" появилась статья С. Маршака, в которой он подробно излагал свой взгляд на детский театр9. Опираясь на опыт общения с детьми в Англии, в русских детских колониях, в Краснодарском Детском Городке, С. Маршак выдвинул теорию игрового представления, дающего пищу для детского воображения.
С. Маршак в эти годы становится одним из ведущих деятелей культуры в Краснодаре10.
В 20-е годы родился Маршак - автор веселых и умных стихов для детей ("Детки в клетке", "Усатый-полосатый", "Пожар", "Почта", "Как рубанок сделал рубанок", "Вчера и сегодня", "Мастер-ломастер", переводы английских детских песенок и многие другие произведения). И редкое стихотворение обходилось критикой молчанием - рецензии появлялись почти вслед за каждым новым стихотворением Маршака. Особенно усилилось внимание к творчеству писателя во вторую половину 20-х годов.
В основном, критика творчества С. Маршака велась с двух позиций, с одной стороны рапповцы требовали усиления "борьбы идей", ученые педагоги возмущались озорными ритмами его поэзии. Каких только определений не давали веселым стихам для детей! "Чуждые нам", "бессодержательные", "незначительные по существу", "бесполезные", "мещанские"... "Этому писателю необходимо придти к нужной тематике", - писала Т. Трифонова11.
Не менее энергичны и воинственны были нападки со стороны ортодоксальной педагогики. Недаром В. Маяковский, приглашая в 1926 году к себе С. Маршака, говорил Л.Ю. Брик, что "черт знает, что делают с ним эти старые девы! Что человек в ужасном положении! Что надо приласкать его, а старых дев стереть в порошок"12.
В конце 1929 - начале 1930 годов на страницах "Литературной газеты" развернулась дискуссия "За действительно советскую детскую книгу". С первых же статей, открывших эту дискуссию, стало ясно, что она пошла по неверному пути. Произведения Маршака и Чуковского были подведены под рубрику "бракованная литература". Некоторые участники дискуссии "обнаружили" "чуждую направленность литературного дарования С. Маршака", сделали вывод о том, что он - "явно чуждый по идеологии", а его книги - "вредные, бессодержательные"13.
В защиту Маршака и его творчества выступила группа ленинградских писателей. 30 декабря 1929 года в "Литературной газете" было опубликовано открытое письмо за подписью Ю. Тынянова, Н. Заболоцкого, В. Каверина, В. Бианки, Г. Белых и других членов детской секции Ленинграда, в котором авторы писали: "Нападки на Маршака носят характер травли".
Еще раньше была опубликована "Декларация группы детских писателей-коммунистов (за подписью Ю. Дитриха, Н. Олейникова, В. Кетлинской), которая начиналась фразой: "Детская литература в опасности". "Приспособленцы хотят низвести художественную детскую книгу до уровня внешкольного пособия, к пунктам учебной программы, к бюрократической отписке на заданную тему"14, писали ленинградцы.
19 января 1930 года в дискуссии "За действительно советскую детскую книгу" принял участие М. Горький, выступив в "Правде" со статьей "Человек, уши которого заткнуты ватой".
"Та детская литература, которую создают люди, подобные С. Маршаку, - писал М. Горький, - отлично удовлетворяют эту важную потребность, и нельзя позволять безграмотным Кальмам травить талантливых Маршаков".
Выступление Горького против социологов-вульгаризаторов внесло ясность в дискуссию, но, к сожалению, не разрешило все споры, не ликвидировало возникшие конфликты.
27 января 1930 года на страницах "Литературной газеты" появилось "Открытое письмо М. Горькому" за подписью А. Барто, С. Федорченко, С. Ауслендера, П. Яковлева и др. Авторы упрекали М. Горького в незнании детской литературы и приводили такие аргументы против забавной книжки: "Нельзя давать детям заучивать наизусть "А нечистым трубочистам стыд и срам" и одновременно внедрять в их сознание, что работа трубочиста так же важна и почетна, как и всякая другая". О произведениях С. Маршака "Усатый-полосатый", "Почта" и других они писали: "Они чужды, дики и нелепы для нашей детской литературы". О стихотворении "Пожар" другие участники дискуссии писали: "Вызывает недоумение, почему автор не вывел образ Кузьмы как ударника, во-первых, и, во-вторых, почему не показал в несколько более сильных красках комотношение к труду и своим обязанностям пожарников, их дисциплинированность и сознание ответственности перед обществом за порученное дело. Решения апрельского Пленума ЦК партии 1931 года о коммунальном хозяйстве помогут товарищу Маршаку наметить правильную линию разработки новой книги о пожаре для детей"15.
Критика рапповского направления разделила всех писателей на три группы. "Первой можно считать буржуазную группу единомышленников Чуковского. У Чуковского есть целая плеяда подражателей, стоящих ближе к попутчикам - Маршак и другие... Такие произведения, как "Усатый-полосатый", "Марочка и Мурочка", "Крокодил" и ряд других, разукрашенные явно буржуазными иллюстрациями барской девчонки и котиков с бантиками, написаны довольно опытным детским языком, но они чужды, дики и нелепы для нашей детской литературы"16.
Ко второй группе относились мелкобуржуазные попутчики, объединившиеся вокруг журнала "Зорька".
Третья группа - пролетарские детские писатели - Барто, Цвелев, Грудская, Платонова и другие из секции "Кузницы".
Засилье РАПП, тяготившее всю советскую литературу в те годы, осложнялось в литературе для детей еще псевдо-педагогическими извращениями в области понимания роли искусства для детей.
По решению государственного ученого Совета при Наркомпросе (сокращенно ГУС), из библиотек, школ и детских садов были изъяты сказки.
Полемизируя с реакционными элементами в народном творчестве, с мистикой фейных сказок символистов, педагоги вместе с действительно вредными книгами нередко отметали произведения глубоко народные и прогрессивные.
Особым было отношение Н.К. Крупской к творчеству Маршака. С одной стороны, протестуя против заумности и мистики в книгах для детей, Н.К. Крупская увидела в маршаковском "Пожаре" излишний антропоморфизм: "На точку зрения детской мистики старается встать и автор. Он превращает огонь в живое существо, в какую-то неведомую злую силу". С другой стороны Н.К. Крупская, подводя итог своим впечатлениям от знакомства с книгами детского поэта, писала: "Мне кажется, С. Маршак очень талантливый писатель, не затыкающий уши канатом и не завязывающий себе глаза повязкой старого мира. Это доказывает его книжка "Война с Днепром"17.
А.В. Луначарский в докладе "Пути детской книги" писал: "Есть суровые педанты, которые считают, что это значит обмануть ребенка, если рукомойник будет говорить с ним, что ребенок будет во веки вечные под этим влиянием, и, когда он будет инженером, он будет думать, что машина может, разинув одно из своих отверстий, его выругать. Это, конечно, вздор"18.
М. Горький по достоинству оценил на рубеже 20-30-х годов поэтические достижения Маршака и то плодоносное направление в советской детской литературе, которое тот возглавлял. Творчество Маршака во многом помогло М. Горькому осмыслить процесс становления советской литературы для детей. Опираясь на опыт создания лучших детских книг в нашей стране, он сумел защитить все талантливое и передовое в молодом искусстве для детей.
Для Маршака дружеская поддержка Горького была в те годы особенно необходима. Возвратясь из поездки в сибирский колхоз "Гигант", он прочел статью "Человек, уши которого заткнуты ватой" и в письме к ее автору благодарил за защиту того дела, которому посвятил свою жизнь. Он признался, что "совсем было приуныл", но после статьи М. Горького к нему пришла уверенность, что он стоит на правильном пути в понимании принципов развития детской литературы19.
Борьба М. Горького за дело С. Маршака была борьбой за всю советскую литературу для детей, за верное направление поисков в ней, за веселую умную, добрую детскую книжку.
На протяжении десятилетий М. Горький несколько раз характеризовал С. Маршака как выдающегося писателя. Характеристики эти лаконичны, но весомы. В 1931 году, беседуя с молодыми ударниками, пришедшими в литературу, Горький говорил о редких "счастливых исключениях" среди детских писателей и назвал в качестве примера таких исключений братьев Маршаков - Самуила Яковлевича и Илью Яковлевича (М. Ильина). А в письме к Ромену Роллану 9 апреля 1932 года он отзывается с большой теплотой об этих писателях, говоря: "Оба они люди очень талантливые"20. В том же году С.Я. Маршак назван им "талантливейшим стихотворцем"21. Когда в 1933 году был организован Детиздат, М. Горький написал: "Маршак - отличный человек и детолюб - поставлен во главе детской литературы"22. "Маршак - основоположник и знаток детлитературы у нас", - пишет он спустя два года23.
Эти высказывания М. Горького свидетельствуют о высокой оценке таланта С. Маршака.
К началу 30-х годов относится и факт признания поэтического дарования Маршака Владимиром Маяковским. 11 января 1930 года, незадолго до своей смерти он подарил Маршаку книгу "Конь-огонь" с надписью: "Замечательному Маршаку".
В 30-е годы впервые появились критические работы, в которых была сделана попытка обобщить отдельные наблюдения за творчеством Маршака, выяснить его роль в развитии советской поэзии для детей.
"Активная роль Маршака в развитии советской литературы для детей перерастает рамки его личной творческой работы", - писал Б. Бегак, автор нескольких статей о поэте24. Небезынтересно, что представитель другой, враждебной Маршаку критики, высказал несколько ранее ту же мысль: "Поругали Маршака, похвалили Маршака, опять поругали... А между тем ведь дело не в том же - плохой писатель Маршак или хороший. Плох или хорош метод Маршака - вот что важно для детской литературы"25.
Целью критических разборов этих лет и становится выяснение особенностей метода Маршака с тем, чтобы определить его ценность для литературы.
Игровое, озорное начало, "речевое богатство комического фольклора" отмечает у поэта Б. Бегак26. Популярность стихов Маршака в детской среде, где они превращаются в фольклорный материал, "упорный последовательный реализм", несмотря на причудливость фантазии видит в творчестве писателя С. Болотин27. "Критическое использование поэтической культуры прошлого", когда "народная английская баллада сочетается с русскими сказками", - вот сила метода Маршака, по мнению Т. Трифоновой28. "Звучность стиха" и "выразительность моторного ритма" увидел в стихотворных миниатюрах для самых маленьких А. Бармин29. Каждый из критиков стремился к более полному определению профессиональных секретов известного детского поэта.
Из многочисленных статей этих лет обращают на себя внимание глубиной и оригинальностью мыслей две статьи Б.Я. Бухштаба30. Первая из них вскрывает вопрос о фольклорных традициях в поэзии С. Маршака. Особенно ценным представляется суждение автора статьи о народности творчества советского поэта для детей, который "ориентируется на русские устно-словесные формы"31. "Очевидно, большого литературного мастерства вообще мало, - пишет он. - Нужны еще совершенно особые психо-технические свойства, чтобы быть детским писателем"32. Обратив внимание на конкретность поэтического мышления Маршака, автор статьи продемонстрировал это свойство на примере стихотворения "Мороженое". С тех пор вот уже четвертый десяток лет критики повторяют Бухштаба.
Насколько разноречиво было отношение к С.Я. Маршаку, свидетельствует речь М.М. Пришвина на Первом совещании по детской литературе при ЦК ВЛКСМ в 1936 году: "Дети-колхозники не всегда понимают его. Рифма "Алжир-жир" непонятна детям в народе.
... Можно привести сколько угодно таких примеров, доказывающих происхождение Маршака из западноевропейской современной литературы... Это - компиляция буржуазной иностранной литературы33.
На том же совещании выступил Б. Ивантер, который сказал: "Ведь С.Я. Маршак - это целый живой университет детской литературы. А мы этот университет посещаем урывками"34.
Конец 30-х годов прошел под знаком замалчивания творческих успехов автора "Мистера-Твистера", "Войны с Днепром", "Рассказа о неизвестном герое". Поэтому почти незамеченным прошел в 1937 году первый юбилей поэта - его пятидесятилетие. "Учительская газета" поместила юбилейную статью о поэте, в которой была отмечена ведущая роль юбиляра в советской детской литературе. "Какой свежей струей ворвался в свое время его красочный "Отряд" в длинную вереницу бесцветных виршей о пионерах! Маршак был зачинателем многих новых жанров поэзии для детей"35, - писал автор статьи.
В том же году М. Ильин рассказал о детских и юношеских годах своего старшего брата и учителя. Это были первые мемуары о Маршаке36.
Со словами одобрения творческого метода детского поэта выступил А.С. Макаренко: "Рассеянный с улицы Бассейной", на первый взгляд, просто веселое детское стихотворение, но в нем содержится синтетический образ молодого советского читателя, который не просто зубоскалит, а смеется здоровым смехом"37.
Подводя итоги обзору критики творчества С. Маршака в 30-е годы, следует еще раз подчеркнуть, что поэт находился в центре жарких дискуссий о советской детской литературе. Споры о его произведениях перерастали в большой разговор о литературе для маленьких. Его личная литературная судьба рассматривалась и друзьями и противниками в тесной связи с судьбами детской литературы в целом. Впервые в эти годы появились критические работы, глубоко исследующие творческую индивидуальность Маршака. К концу 30-х годов относится и первый зарубежный отклик на стихи поэта для детей. В письме к переводчице произведений советских детских поэтов на французский язык Ромен Роллан написал о книге "Багаж": "Я вкусил всю прелесть ваших детских книг (имеется в виду советская поэзия для детей - В.Р.). Ведь я до сих пор еще ребенок, и я от души смеялся, читая повесть о собачонке. Творческое сотрудничество таких авторов, как С. Маршак и В. Лебедев, прелестно"38.
К концу 30-х годов появилась потребность в библиографических материалах по творчеству писателя. В 1940 году вышел "Краткий указатель литературы для детских библиотек", где были указаны лучшие издания книг С.Я. Маршака для детей.39
За месяц до начала великой Отечественной войны в редакционной статье "Литературной газеты" была высоко оценена новая творческая работа поэта совместно с композитором Ю. Шапориным и коллективом Центрального Детского Театра - постановка "Сказок"40. В этом же номере была опубликована статья В. Смирновой "Радостное содружество искусств", содержащая глубокий взгляд на природу таланта поэта-драматурга, положившая начало целой серии критических работ В.В. Смирновой о Маршаке.
Великая народная война мобилизовала всех советских писателей на борьбу с фашизмом, открыла в людях скрытые ранее возможности, дала силы для создания новых патриотических произведений. И прав был А. Штейн, когда заметил, что "в облике художника Маршака появились новые, доселе не свойственные ему черты"41, черты обличительной сатиры. Не зная о фельетонах Фрикена и Уэллера, критик с удивлением писал: "Маршак - литератор, который долгое время писал только для детей, все-таки вошел в большую литературу".
К.И. Чуковский писал о стихах Маршака в ОКНАХ ТАСС: "Они локоничны, как выстрел, и, хотя они написаны для взрослых, я вижу в них один из триумфов нашей детской поэзии, так как, только пройдя долгую многотрудную школу поэтического творчества для малых детей, можно достичь такой четкой структуры, такой алмазной чеканки стиха"42.
Дети восприняли отход поэта от детских стихов как измену. Маленький москвич Игорь Горбунов написал: "Дорогой дядя Mapшак! Почему Вы не пишете стихов для ребят, а только для больших? Я очень люблю Ваши стихи"43. В своем ответе маленькому корреспонденту Самуил Яковлевич писал: "В этом очень красивом письме (оно было разрисовано разноцветным карандашами - В.Р.) я обнаружил обращенный ко мне упрек. Упрек жестокий - в измене... Я по-прежнему верен детям... по-прежнему я очень много думаю о них. Думать о детях - это значит думать о будущем"44. Но в тревожные годы борьбы с коварными захватчиками родной страны поэт видел главную цель своего творчества - обеспечить победу в войне, а в мирные дни "свой долг детям" оплатить. И долг был оплачен скорее, чем обещан: в 1943 году автор грозных эпиграмм написал сказку для театра "Двенадцать месяцев".
Среди рецензий на новое произведение Маршака выделяется заметка В. Виленкина, в которой была тонко обнаружена оптимистическая, жизнеутверждающая тенденция творчества Маршака, в первые трагические годы войны создавшего лучезарную сказку, полную добра, тепла и света45. От педагогической общественности откликнулась Н. Карпинская, выступившая с обстоятельным рассуждением о пьесе, которая "не только воспринимается детьми, но и удобна для драматизации"46.
Несмотря на отрывочность и немногочисленность высказываний о творчестве поэта в годы Великой Отечественной войны, складывается впечатление о серьезном и глубоком подходе к тем новым тенденциям, которые обнаружились в этот период. Иногда в короткой рецензии, не претендующей на расширенное и полное определение поэзии Маршака, мы находим верную мысль, тонкое наблюдение, удачно найденное слово, которые помогают осознать суть творческих поисков писателя в эти годы.
Крупный ученый, знаток английской литературы М. Морозов высоко оценил первую публикацию шестнадцати сонетов Шекспира в переводе С.Я. Маршака, относящуюся к 1945 году. Он писал: "Своими переводами Маршак показал, насколько разнообразны сонеты Шекспира. Каждый сонет имеет свое звучание и каждый сонет также несет свой мир образов"47.
В первые послевоенные годы критика обратила внимание на многосторонность творчества писателя. Впервые перед современниками предстал не только автор стихов для детей, но писатель, занявший почетное место в отечественной культуре. Кроме статьи М. Морозова о переводах поэта, появились статьи и рецензии по поводу выхода в свет его лирических стихов. В них отмечалась способность Маршака выражать общенародную мудрость, быть в стихах не только художником, но прежде всего мыслителем, учителем жизни (Н. Вильям-Вильмонт)48, в лирических стихах для самых маленьких критика отчетливо увидела, "Как поэзия воспитывает или как воспитание может быть полно поэзии" (В. Смирнова)49, авторы статей о лирике Маршака этих лет открыли и родники, питающие его поэзию - "Это прежде всего народное творчество многих народов", затем - классическая русская литература и, наконец, - сама жизнь (Н. Венгров)50.
К сожалению, ни один из критиков тех лет не попытался показать эволюцию лирики Маршака, начиная с дореволюционных лет. Ни дореволюционная сатира поэта, ни лирические стихи молодого журналиста не вошли в поле зрения критических работ. Но заслуга критики этого периода - в попытке осознать роль писателя в развитии советской литературы. В 1947 году, когда Маршаку исполнилось 60 лет, появилось около десятка статей, в которых заслуженно отводилось много места похвалам поэту и гражданину, талант которого с каждым годом молодел и мужал. "Маршак - большой зрелый мастер, человек глубокой поэтичной души, сильного ума и чудесного, простого и высокого стиля", - писал В. Катаев51. "В умных и добрых стихах Маршака... мы ощущаем жаркое дыхание современности", - отмечала "Литературная газета"52.
"Стихи Маршака - звонкие, четкие, как будто на камне высеченные, - запоминаются, врезаются в память навсегда, как народные пословицы или поговорки", - писал в редакционной статье журнал "Дружные ребята"53.
"Этот юбилей С.Я. Маршака встречает в расцвете великолепного своего таланта, вооруженный зрелым и редкостным мастерством, весь, почти до строчки, заученный наизусть, по меньшей мере, двумя, если не тремя, поколениями читателей", - писал Кассиль54.
14 ноября 1947 года на вечере, посвященном 60-летию поэта в Московском Доме литераторов А. Фадеев произнес речь "О двух сторонах творчества С.Я. Маршака". Отмечая одну сторону творчества Маршака - его произведения для детей - А. Фадеев сказал: "Творчество Самуила Яковлевича для детей является новым словом в мировом развитии детской литературы"55.
Второй чертой творчества С.Я. Маршака А. Фадеев назвал "светлое и прозрачное пушкинское начало", поставив вопрос о высоких традициях, в которых развивается талант поэта.
В 40-е годы талант Маршака был признан всенародно и отмечен Государственными премиями в 1942, 1946 и 1949 годах за сатирические стихи военных лет, за пьесу-сказку "Двенадцать месяцев", за переводы сонетов Шекспира.
В конце 40-x годов появилась потребность в методических материалах по работе с книгами Маршака - в 1948 году вышла в свет методическая работа Ц. Яскерович, включавшая полную библиографию, интересный план утренника, посвященного поэту, образцы плакатов и других форм библиотечной работы с детьми56.
Примечания
1. Суворин Б. Д-ру Фрикену. - "Вечернее время", 1919, 25 апр, с. 2. ↑
2. Р. Без названия. - "Утро Юга", 1919, 11 июня, с. 3. ↑
3. С. Маршак в беседе о друзьями. - В кн.: Б. Галанов. С.Я. Маршак. Изд. 4-е испр. и доп. М., 1966, с. 4. ↑
4. Жирмунский В. Интервью. - "Лит. газета", 1965, 10 авг. ↑
5. Подробно об этом см. в разделах II, III и IV. ↑
6. Например, композиторы А. Глазунов и А. Лядов вместе с юным поэтом написали кантату "Памяти Антокольского". ↑
7. Горький М. Собр.соч. в 30-ти томах. Т. 28. М., 1954, с. 330. ↑
8. Бахтин Н.Н. О книге "Театр для детей". - "Просвещение, Педагогический сборник", 1922, № 2, с. 228. ↑
9. Маршак С. Театр для детей. - "Просвещение", 1921-1922, № 3-4 (7-8), с. 92. ↑
10. Он заведует секцией детских приютов и колоний в Областном отделении народного образования, читает лекции в институтах, пишет сказки и сценарии для массовых народных представлений, сотрудничает в журналах и газетах, в "Краснодарской газете "Красное Знамя" за 10 марта 1922 года сообщалось, что в "Литературной газете" ближайшее участие принимают А. Луначарский, А. Серафимович, М. Волошин, С. Маршак, Доктор Фрикен и другие. ↑
11. Трифонова Т. О самых маленьких, о самых важных. - "На посту", 1929, № 11-12, июнь, с. 67, 68. ↑
12. Брик Л. Маяковский и чужие стихи. - "Знамя", 1940, № 3, с. 180. ↑
13. Кальм Д. Куда нос его ведет. - "Лит.газета", 1929, 31 декабря; Факты и автографы. - "Лит.газета", 1929, 30 дек.; Против халтуры в детской литературе. - "Лит. газета", 1929,
16 дек.
↑
14. Декларация ленинградской группы детских писателей-коммунистов. - "Книга детям", 1929, № 6, с. 2. ↑
15. "Детская литература", 1932, № 10, с. 3. ↑
16. Целинский А. За нового писателя в детской литературе. - "На литературном посту", 1930, № 21-22, с. 67. ↑
17. Крупская Н.К. О книжках Маршака. - В кн.: Н.К. Крупская. Библиотечное дело. М.-Л., 1933, с. 146. ↑
18. "Книга детям", 1930, № 1, с. 4. ↑
19. Архив А.М. Горького при Институте мировой лит-ры им. А.М. Горького АН СССР, КГ-П // 50-15-3. ↑
20. М. Горький. Соб. соч. в 30 тт. Т. 30. М., 1955, с. 250. ↑
21. Архив А.М. Горького при Институте мировой литературы им. А.М. Горького АН СССР, КГ-рл (6/29/)2. ↑
22. Архив А.М. Горького при Институте мировой литературы им. А.М. Горького АН СССР, ПГ-рл (/48-7-1б). ↑
23. М. Горький. Письмо к Н.И. Горскому 18 ноября 1935 года. - В кн.: М. Горький о детской литературе. М., 1952, с. 157. ↑
24. Бегак Б.С. Маршак. - "Лит. газета", 1934, 20 апр. ↑
25. Жак В. Детская литература и метод диалектического материализма. - "На лит. посту", 1930, № 19, с. 77. ↑
26. Бегак Б. Веселая книжка. - "Детская лит-ра", 1935, № 5, май, с. 11. ↑
27. Болотин С. Творчество Маршака. - "Детская и юношеская лит-ра", 1934, № 8, с. 1-2. ↑
28. Трифонова Т. С.Я. Маршак. - "Литературный критик", 1935. № 5, с. 83. ↑
29. Бармин А. Веселая книжка. - В кн.: "Детская литература". Крит. сб. под ред. А.В. Луначарского. М.-Л., 1931, с. 75. ↑
30. Бухштаб Б. Стихи для детей. - В кн.: "Детская литература". Крит. сб. под ред. А.В. Луначарского. М.-Л., 1931, с. 110-122. ↑
31. Бухштаб Б. Поэзия Маршака, - "Книга детям", 1930, № 1, с. 9-22. ↑
33. Пришвин М. Речь на Первом совещании по детской литературе при ЦК ВЛКСМ. - "Детская лит-ра", 1936, № 3-4, с. 33. ↑
34. Ивантер Б. Речь на Первом совещании по детской литературе при ЦК ВЛКСМ. - Там же, с. 38. ↑
35. Бегак Б. С.Я. Маршак. (К 50-летию со дня рождения). - "Учительская газета", 1937, 3 ноября, с. 4. ↑
36. Ильин М. Я становлюсь писателем. - "Детская лит-ра", 1937, № 21, с. 68. ↑
37. Макаренко А.С. Воспитательное значение детской литературы. - В кн.: А.С. Макаренко о детской литературе. М., 1956, с. 221. ↑
38. Ромен Роллан. Письмо к переводчице... - "Лит. газета", 1939, 15 апр. ↑
39. С.Я. Маршак. Краткий указатель литературы для детских библиотек. Сост. В.Н. Недзвецкая. М., Гос. библиотечно-библиографич. изд-во, 1940, с. 16. ↑
40. Редакционная статья. - "Лит. газета", 1941, 20 апр., с. 1. ↑
41. Штейн А. С.Я. Маршак. - "Октябрь", 1942, № 7, с. 130, 128. ↑
42. Чуковский К. У живого источника. - "Литература и искусство", 1943, 13 февр., № 7, с. 3. ↑
43. Для взрослых и детей. - "Учительская газета", 1943, 22 янв., № 4, с. 2. ↑
44. Маршак С. Моему читателю. - "Литература и искусство", 1943, 1 янв., с. 3. ↑
45. Виленкин В. Сказка для театра "Двенадцать месяцев" С. Маршака. - "Литература и искусство", 1943, 28 авг., № 35, с. 4. ↑
46. Карпинская Н. "Двенадцать месяцев" С. Маршака. - "Дошкольное воспитание", 1944, № 8-9, с. 43. ↑
47. Морозов М. О сонетах Шекспира. - "Новый мир", 1945, № 11-12, с. 199. ↑
48. Вильям-Вильмонт Н. Лирика С. Маршака. - "Лит. газета", 1947, 8 февр., с. 3. ↑
49. Смирнова В. Разноцветная книга. - "Лит. газета", 1947. 1 окт., с. 3. ↑
50. Венгров Н. Поэт советской детворы. - "Новый мир", 1947, № 7, с. 265. ↑
51. Катаев В. Замечательный поэт. - "Пионерская правда", 1947. 4 ноября, с. 4. ↑
52. Передовая статья "Советская литература для детей". - "Лит. газета", 1947, 21 июня, с. 1. ↑
53. От редакции. С.Я. Маршак. - "Дружные ребята", 1947, № 2, с. 8. ↑
54. Кассиль Лев. Наш Маршак. - "Лит. газета", 1947, 12 ноября, № 54, с. 3. ↑
55. Фадеев А. О двух сторонах творчества С.Я. Маршака. Речь на вечере, посвященном 60-летию С.Я. Маршака 14 ноября 1947 года. - "Литература и жизнь", 1960, 5 окт., с. 3. ↑
56. Яскерович Ц. Работа с произведениями С.Я. Маршака. Инструктивно-методическое письмо. Новосибирск, "Сов. Сибирь", 1948. 38 с. ↑