Маршак С. Собрание сочинений в 8 томах.
Т. 8. - М.: Художественная литература, 1972.
Письмо № 353, с. 438-439.
Санаторий Форос-Тессели, 22 июля 1962 г.
Дорогая Нина Матвеевна, мой добрый друг,
Спасибо Вам за письмо1 и звонок по телефону. Я пишу эти строчки и думаю: неужто всего 11 дней прошло с тех пор, как Вы уехали. То кажется мне, что это было вчера, то очень давно.
Вы совершенно верно говорите в своем письме, что во время моей работы Вы могли входить ко мне в комнату, выходить, снова входить и быть незамеченной. Но это объясняется не только моей сосредоточенностью, как полагаете Вы, но и какою-то особой Вашей деликатностью и легкостью - почти "невесомостью", которая позволяет Вам находиться рядом с другим, оставаясь незамеченной. Этим счастливым свойством и должен обладать настоящий друг и хороший врач.
Вы вполне точно представляете себе, как я провожу здесь дни - между письменным и обеденным столом, между балконом, телефоном и постелью. Правда, доктор Виталий Иванович - очень милый человек - намерен внести некоторое разнообразие в мой образ жизни: он хочет организовать более или менее регулярные поездки к морю и даже предлагает - на что я никак не могу согласиться! - сносить меня на руках вниз по лестнице и таким же способом доставлять меня наверх к машине. Вы можете вообразить такую картину - Вашего солидного и почтенного друга в руках у великана-доктора? Кстати, он, оказывается, бывший боксер.
Работа моя пока еще не слишком налаживается. Вот только перевожу. Но переводить я давно умею, а мне хотелось бы опять взяться за что-нибудь такое, чего еще не умею, чем еще не вполне овладел.
Правда, после Вашего отъезда я перевел очень трудное, почти непереводимое стихотворение Бернса (180 строк) - "Смерть и доктор Горнбук". Это, как я Вам, кажется, уже писал, остроумная, проникнутая добродушным, чисто народным юмором, сатира на лекарей. За последние годы я несколько раз пытался перевести эту вещь, но дальше третьей строфы не добирался, а теперь одолел все тридцать строф (по 6 строчек в каждой). Попробую на днях вновь приняться за начатую статью о нашей редакции2, а может быть, и за пьесу3.
Подчас здешнее безлюдье и тишина подавляют меня. Слышишь только крики чаек, да иной раз заговорит человечьим голосом пробегающий вдали катерок. Даже странно, что он, такой маленький, говорит так четко и громко. А своих соседей по дому я почти не слышу и не вижу. Приезжал ко мне еще один раз из Ялты Валя Берестов. На днях он отправляется в археологическую экспедицию.
Пишите мне о себе, о своей работе, о том, что делаете в редкие часы досуга, а главное - о своем здоровье и душевном состоянии. И звоните, когда возможно. Если нетрудно, напомните Элику по телефону, чтобы он привез мне по два экземпляра Бернса и сонетов (и то и другое в последнем издании). Это мне нужно будет для расклейки, - я должен буду подготовить здесь к изданию обе книги. Ну, будьте веселы и здоровы. Целую Вас и жду вестей.
Ваш С. Маршак
Не удастся ли Вам еще раз выбраться в Крым?
Лелечка целует Вас.
______________
1. Письмо Н.М. Крыловой, врача, постоянно лечившего поэта, не сохранилось. ↑
2. Статья не завершена - под названием "Дом, увенчанный глобусом" напечатана в т. 7 наст. изд. ↑