Маршак С. Собрание сочинений в 8 томах.
Т. 8. - М.: Художественная литература, 1972.
Письмо № 27, С.М. Маршак, с. 46-48.
Epping Town1. 7 часов. <16 декабря 1912 г.>
<...> Вот мои приключения.
Доехали "басом"2 до Markhous Street. Время прошло быстро, так как я весь был поглощен одним занятием: раскуриванием трубки. Я зажег около двадцати спичек, заслонял огонь от ветра то рукой, то шляпой, но, увы, ничего не выходило.
От Markhous Str<eet> я, по указанию мерзавца stationer'a3 (у Сен-Пол'с Чёрч - на Эссекс-Роуд), поехал трамваем до Wipps Cross. Но там не оказалось никакого "баса" к Эппинг-Тауну, я принужден был пойти пешком до станции Leyton-Stone. Оттуда доехал поездом до Woodford Station, где ждал другого поезда - к Эппинг-Тауну.
Таким образом, в дороге было много недоразумений и беспокойства, но я не волновался и ко всему относился юмористически.
Вообще я с самого начала моего путешествия отношусь к нему таким образом, будто читаю юмористич<еский> рассказ о путешествии "м-ра Маршак" (из Петербурга) по Англии.
Погода была чудесная весь день. По дороге сначала были поля и огороды, а затем деревья. У Эппинга начинается лес. Всюду порядок и благоустройство.
Эппинг - маленький городок, почти местечко. Домики двухэтажные. Много гостиниц, пабликхаузов, иннов4. Очаровательная дорога идет к Harlow5 и в лес.
На дороге великое множество велосипедистов, всадников, амазонок. Всадники - в белых жилетах и брюках и в красных смокингах. Дамы - в обычных амазонках.
Встретил я сестру милосердия на велосипеде, старуху на велосипеде.
Сейчас по дороге в лес удивительно хорошо и тихо. Небо звездное. Городок тоже тихий, тихий. По сравнению с ним Beresford Road6 - шумная улица.
Когда с дороги в лес возвращаешься в городок, ярко светятся огни, городок кажется очень приветливым.
Я вспоминаю Стефена Филлипса:7
Но вот, когда под вечерок
Огнями ярко заблестит
Вдали - в тумане - городок,
И сладкий отдых нам сулит... -
и т. д.
Сейчас я пишу тебе в своем номере в пабликхаузе. Кажется, комната - чистая, довольно чистая. Полотенце дали безукоризненное. Постельное белье как будто свежее, а впрочем - не знаю. Не очень тепло, но не холоднее, чем у г-жи Надель8. Довольно уютно. <...>
Завтра я, по всей вероятности, утром пойду в Harlow - 6 верст отсюда. Если погода будет дурная, останусь здесь.
В деревне комната мне будет стоить дешевле.
Сейчас сидел в Private Bar'e и читал "Оливера Твиста"9 у камина. Понял я довольно много. Но меня отрывал от чтения какой-то толстый, бородатый фермер, очень словоохотливый... Но, увы, глухой!
Говорят в этих местах так: Ай, кан, ай ам абл (I can, I am able).
Деревенский народ куда проще и доступнее, чем лондонские англичане. С ними можно наговориться всласть.
Деточка! Сейчас опущу письмо, поброжу немного, почитаю "Ол<ивера> Твиста" - и к 9 часам спать пойду. <...>
Твой С. М.
______________
1. Эппинг-Таун - город и железнодорожная станция в графстве Эссекс в 20 км северо-западнее Лондона. Отсюда началось путешествие С. Маршака по провинциальной Англии, предпринятое им с тем, чтобы изучить язык, быт, фольклор этой страны. Маршак-студент был крайне ограничен в средствах, ему приходилось экономить буквально каждый пенс из скудного бюджета путешественника. ↑
2. Омнибусом (от англ. bus). ↑
3. Продавца писчебумажных товаров (англ.). ↑
4. Трактиров (от англ. public house), постоялых дворов (от англ. inn). ↑
5. Харлоу - город в графстве Эссекс в 10 км на север от Эппинга. ↑
6. Улица в Лондоне, на которой вначале снимали комнату С.Я. и С.М. Маршак. ↑
7. Филлипс Стефен (1868-1915) - английский поэт и драматург. ↑
8. Хозяйка квартиры Маршаков в Петербурге. ↑
9. С. Маршак в это время изучал английский язык и читал роман Ч. Диккенса "Оливер Твист" в оригинале. ↑
Письмо № 28, С.М. Маршак, с. 48-49.
Epping Town, понедельник.
16 декабря <1912 г.>, 9 час. веч.
Сонечка,
Сейчас вернулся с прогулки. Уходил очень далеко в обе стороны большой дороги. Лунная и звездная ночь - по дороге разгуливают парочки и группы молодых людей и девиц. Издали мчится какой-нибудь лондонский автомобиль. Велосипедистов и теперь еще много. Ночь довольно холодная. Даже как будто есть легкий морозец. Звонко отдаются шаги.
Странная вещь. Эппинг всего в 16 верстах от Лондона, а нравы здесь совсем патриархальные и примитивные. На нового человека все с любопытством оглядываются. При встрече с незнакомыми людьми говорят: "good evening!"1 или "good night!"2
Вернулся я в отель и прежде всего переменил сапоги. Затем второй раз умылся и поужинал. С аппетитом съел кусок хлеба с телятиной (или свининой), купленной мной днем в лавке. Продукт свежий.
Хозяева "пабликхауза", где я остановился, должно быть, весьма изумлены моим поведением. Я ничего у них не прошу и не заказываю. Хозяйка подозрительно оглядела днем мой сверток с мясом и хлебом.
Сейчас я исследовал при свете свечи постель: кажется, клоповичей в матрасе нет.
Почитаю немного Диккенса и завалюсь спать. Порядком устал.
Не изумляйся тому, что на первом моем письме две полупенсовых марки. Не думай, что я потерял весь запас красных марок. Дело было так. Я пошел к хозяйке спросить у нее, какую марку надо наклеить на письма в Лондон. Она объяснила мне, а глухой фермер немедленно предложил мне две 1/2 пенс. марки. Объяснить ему, что мне марки не нужны, мне не удалось.
Напротив нашей гостиницы церковь. Каждые полчаса на колокольне - целый концерт.
______________
Конец письма не сохранился.
Письмо № 29, С.М. Маршак, с. 49-53.
Epping Town, 17 декабря <1912 г.>,
2 ч. 30 м. дня <начало письма>,
4 ч. 10 м. <конец письма>
Пишу тебе, сидя на высокой постели (она больше и шире нашего "баса") и положив к себе на колени твой саквояж. Это очень удобная поза; к тому же я очень утомлен прогулкой. В зубах у меня трубка. Ноги в чулках. Освободился я также от пиджака, воротничка, манжет, галстука.
Не удивляйся тому, что письмо опять помечено Эппингом, я вернулся в Эппинг и занял тот же номер в той же гостинице.
Случилось это таким образом. Утром - в 8 ч<асов> - я попросил хозяйку дать мне чаю с кексом. Она попросила меня к себе в гостиную. Очевидно, она не считает подходящей для меня обстановкой обстановку "бара" и "салона". Великолепно. Почему-то хозяйка вступила со мной в разговор. Сообщила мне, напр<имер>, что в прошлом году в Эппинге случился какой-то "акцидент"1 с автомобилем, и вот ее мужа позвали на суд в качестве свидетеля.
Хозяйка - молодая и очень веселая. Поет она без конца. Кажется, очень счастлива в замужестве. В доме у них уют и довольство. Удивила меня библиотечка в их гостиной: Диккенс, Теккерей, Купер.
Дети у хозяйки очаровательные, особенно девчонка 2 или 3-х лет: беленькая и светленькая, как белокурый цыпленок. Глазки удивительно осмысленные. Безукоризненной красоты ребенок. Я сообщил это свое мнение мамаше. Мамаша осталась очень довольна и привела показать мне 6-летнего мальчишку, тоже очень красивого, которого она отправляла в школу. Оказывается, он - пианист. Мамаша попросила его сыграть мне что-нибудь. Мальчишка забарабанил по клавишам немилосердно. Удар у него сильнее, чем... даже чем у г-жи Крайндель2. Но я похвалил его игру. "That my practice politeness"3 окончательно расположила ко мне хозяйку. А ведь посетитель я для них маловыгодный: комната - шиллинг, и больше никаких доходов от меня.
За чаем я спросил ее: далече ли до Harlow, она ответила, что около 6 верст, но посоветовала мне посетить сначала Laughton (Лоутон) - по направлению к Лондону. Пошел я в Лоутон с намерением заночевать там. Это в 4-5 верстах от Эппинга. В 9 ч<асов> утра, когда я вышел в путь, было светло, но холодно. Но я шел быстро и холода не ощущал.
В туманных рощах по дороге то и дело слышались отдаленные и глухие звуки охотничьих выстрелов. Несколько раз попадались охотники с борзыми и таксами и с парочкой убитых зайцев на веревочке. Очевидно, охотятся в Англии много.
Домики по дороге бывали каменные, но еще миниатюрнее, чем в Эппинге. Маленькие, коренастые, с двумя подъездами по бокам, с одним или двумя островерхими чердачками. Это деревенские коттеджи, о которых я читал в детских книжках.
Домики исчезли. Потянулась низкая зеленая равнина, какую мы видели по дороге из Гарича в Лондон4. Затем низкие рощи с кистями красных ягод отовсюду. Затем обрывы, холмы, овраги - и за оврагами цепи туманных, синих холмов.
Со мной поравнялся очень странный субъект. Маленький, с лицом, когда-то бритым, с благородным римским носом, с красными глазными орбитами. Жокейское "кепи" на голове. Длинный макинтош, волочащийся до земли, а под ним, кажется, лохмотья.
Шел он в какой-то Чимфорд. Сообщил он мне, что бывал в Петербурге, где он обучал военных лошадей, и в Париже. Затем поведал мне, что он со вчерашнего утра ничего не ел. У меня был полон карман бисквитов. Я дал ему половину. При этом два бисквита упали на землю в грязь. Их подобрали два трампа5, шедшие за нами. Затем я отдал моему спутнику большой ломоть хлеба, оставшийся у меня со вчерашнего дня. Наконец, дал ему еще 3 пенса. Он месяц без работы; у него семья в 6 человек, шел он искать работу.
Когда я дал ему кое-что и при этом пожелал ему: "Good luck to-day"6, он в порыве благодарности пошел со мной в Laughton (Лоутон). Эге, подумал я, этот от меня, кажется, не отстанет. Уж не плут ли он какой-нибудь? Вид у него был чрезвычайно смиренный и кроткий, но на минуту мне показалось, что эта кротость смахивает на плутоватость, наружностью он был похож на Иова Троттера из Диккенса7, - смиренного плута и мошенника.
Но мой Иов выказал полное благородство, когда, проводив меня в Лоутон, сердечно простился со мной и возвратился по той же дороге к тому месту, где ему нужно было свернуть в Чимфорд. Лоутон в 4 1/2 верстах от Эппинга и в 12 от Лондона. Хотя это деревня, но дома там больше и красивее, чем в Эппинге, протяжение больше. Солнце уже не только пригревало, - когда я вошел в Лоутон, миновав Golden Hill, - но даже грело как следует.
Меня встретил седенький, чистенький старичок, передвигавшийся черепашьими шагами, и сказал мне: "Good morning, sir!"8 Было около 11 часов. Очевидно, я немного уже говорю и понимаю по-английски, так как, во 1-х, глуховатый старичок понял мою речь, а во 2-х, я разобрал его шамкающее бормотание.
Зачем-то он нашел нужным сообщить мне, что он служил в армии: в Индии и в Новой Зеландии (в Австралии), а теперь получает двойную пенсию: от армии и от почтового ведомства, так как он был и почтальоном.
Побродил я по уличкам между огородами и вышел к очаровательному обрыву, откуда открывался вид на долины и холмы.
Затем я пошел по отелям и иннам. Даже в самых дешевых в Crown'e и в King's Head мне заявили, что за 1 шил<линг> мне комнаты не найти. А эти отели куда грязнее, чем тот, где я теперь пишу (мой прежний "паб" в Эппинге). Пища тоже стоила дорого. Очевидно, чем ближе к Лондону - тем дороже.
Тогда я зашел на ферму и попросил стакан молока. Хотелось мне посидеть немного и отдохнуть. В самом Лоутоне я сделал около 2-х верст.
Но в комнату меня не попросили, а поставили молоко на маленькое окошечко - вроде вокзального - в конторе фермы. Зато молоко оказалось очаровательным, густым - как сливки. Я пил его и заедал бисквитами, которые вынимал из кармана, ничуть не стесняясь. Клерки, сидевшие в конторе, очевидно, очень радовались, глядя на меня, и выражали свой восторг лошадиным ржанием.
Опрокинув (конечно, себе в глотку) огромную кружку молока и заплатив за нее пенни, я решился пойти обратно в Эппинг. По дороге еще зашел в чайную и выпил три чашки чаю с кексами.
Дорога назад была еще лучше, небо ясное. Только несколько белых тучек. По сторонам дороги - рвы, а за ними рощи, оставленные - по-видимому, намеренно - в диком состоянии: упавшие стволы, искривленные сучья. Много рябины. Есть еще какие-то белые цветы. В садиках у домов я видел даже цветы шиповника.
Я шел и думал следующее: если сравнить все неудобства и лишения моего пути с очарованиями, выпадающими мне на долю, - первые окажутся минутными и маленькими, а вторые - продолжительными и глубокими.
Мимо меня мчались на автомобилях джентльмены, обнимавшие своих тепло укутанных дам. Я думал: вот бы тебя, душеньку-голубушку, так прокатить по солнечной дороге среди зеленых полей и рощ!
Но если бы ты поехала со мной и мы бы двигались по той же дороге - пускай пешком! - поверь, мы были бы счастливее людей в автомобилях.
Но мы еще побродим. А от этой поездки у меня останутся глубокие и долгие впечатления. <...>
Курю я мало и только трубку. И представь себе: хрипота в груди совершенно исчезла. Дыхание у меня - как у младенца 8-ми месяцев. Как это хорошо!
Но, деточка, я задал сегодня своим ногам и рукам - вернее, правой руке, которая исписала 13 страниц, - непосильную работу. Надо и отдохнуть.
Прости, если письмо покажется скучным и длинным. <...>
Твой С. М. <...>
______________
1. Происшествие (от англ. accident). ↑
2. Софья Григорьевна Крайндель - пианистка, петербургская знакомая С.Я. Маршака. ↑
3. Вот эта моя вежливость (англ.). ↑
4. По дороге из Гарича (Хариджа), порта на берегу Северного моря (юго-восток Англии), в Лондон. ↑
5. Бродяги (от англ. tramp). ↑
7. Персонаж из романа Ч. Диккенса "Записки Пиквикского клуба" - плутоватый слуга проходимца Джингля. ↑
8. Доброе утро, сэр! (англ.) ↑
Письмо № 30, С.М. Маршак, с. 53.
"White Hart", Epping1,
Среда. 18 декабря <1912 г.>. 1 ч. дня
<...> Я остался еще на один день в Эппинге, чтобы дождаться твоего письма.
Завтра, если погода будет хорошая, пойду пешком в Harlow. Если дурная, поеду поездом в Ongar2.
Два дня стояла очаровательная погода. А сегодня - мрак и ненастье, по этому случаю буду есть горячий обед; хотя от вчерашней моей еды у меня прекрасно урегулировался желудок и улучшилось самочувствие. С удовольствием вспоминаю кружку молока, выпитую в Laughton'e.
В "салуне" у нас сейчас собралась половина Эппинга. Представь себе, многие из здешних обывателей не бывали в Лондоне по 3-4 года. А хозяйка отеля была там всего один раз за всю свою жизнь.
Публика любопытная.
Вчера ночью мне долго не давали заснуть: пели какие-то веселые песни - хором под аккомпанемент рояля. И так каждый вечер.
Здесь я еще больше убедился в том, что англичане, собственно, - чухонцы; но только более энергичный народ и более подвижный. Чухонцы, чухонцы!
Сейчас накрывают на стол. Белая скатерть, цветы и сотня соусов и горчиц.
Больше новостей никаких.
Софьюшка, крепко тебя целую.
Твой С. М.
______________
1. "Белый олень". Эппинг (англ.). ↑
2. Онгар - городок в графстве Эcсекс в 10 км к востоку от Эппинга. ↑
Письмо № 31, С.М. Маршак, с. 54.
Epping. <18 декабря 1912 г.> 6 ч. веч. Среда
Милая Сонечка!
Пишу тебе на почте. В 6 часов пришел поезд из Лондона и привез твое письмо. Спасибо, Сонечка. <...>
После обеда небо совершенно прояснилось, сделалось голубым, как в предыдущие два дня. Я совершил прогулку по направлению к деревне North Weald, но до самой деревни не дошел, так как не успел бы вернуться в Эппинг до темноты.
Сегодня разговорился (во время моего обеда) с посетителями publichous'а, где я остановился. Один оказался клондайкцем (помнишь Клондайк, у Дж. Лондона)1. Знает он реку Юкон и станции "Форти-Майл", "Фифти-Майл", "Сиксти-Майл". Рассказывает, что в былые времена в паблик-хаузах Клондайка, так называемых "салунах", за один вечер проигрывались и выигрывались в карты миллионы. <...>
Завтра утром отправляюсь в Онгар. Оттуда немедленно напишу тебе.
Сонечка! Напиши письмо в Петербург.
Стихи и рассказы пришлю тебе из Онгара. <...>
Сонечка, если в Ongar'e и в Harlow не придется остаться надолго, то есть ничего не будет исключительно интересного, я побываю еще в Southern Weald2, а затем махну к тебе в Лондон.
Видеть тебя мне хочется очень сильно. <...>
Пока целую тебя, Сонечка.
Жди дальнейших писем.
Твой С. М.
______________
1. Клондайк - река на северо-западе Канады, приток реки Юкон, место "золотой лихорадки" 1896-1907 годов; на ней происходит действие многих рассказов и повестей Д. Лондона ("Белое безмолвие", "Сын волка" и др.). ↑
2. Саузерн-Уилд - местность в графстве Эссекс" к юго-востоку от Эппинга. ↑
Письмо № 32, С.М. Маршак, с. 55.
North-Weald, <19 декабря 1912 г.>
Thursday1, 12.30 <дня>
Милая Сонечка!
Встал сегодня в 9 ч. утра, собрал вещи, напился чаю, простился с хозяйкой - ив путь.
Погода матовая, но славная. Опять навстречу мне то и дело попадаются автомобили, мотоциклеты, велосипеды, всадники, амазонки, одна кавалькада промчалась бешеным галопом. Дамы еле-еле держались на лошадях.
Шумят деревья. Каркают вороны. Дубы по дороге совсем обнажены, но кой-где встречаются еще осенние цветы. Настоящая осень в декабре. Попутчиком моим был на этот раз не трамп, а дама, двигавшая впереди себя колясочку с ребенком. Чего ради совершает она с младенцем прогулки в 3 версты? Младенцу только 4 месяца.
Сейчас в North-Weald'e я зашел в "King's Head"2 (это название трактира обязательно встретишь в каждой деревушке) - я зашел выпить чашку чая.
Комната бедная, но чистая. Сижу у камина и, положив на колени саквояж, пишу тебе письмо.
Затем, напьюсь чая (второй раз за сегодняшний день) и в 1 ч. 30 м. двинусь поездом в Ongar.
North-Weald - малюсенькая деревушка с одним трактиром и единственной лавочкой.
Прощай, девочка.
Из Ongar'a напишу тебе.
Крепко целую.
Твой С. М.
Обедать буду в Ongar'e.
______________
1. Норт-Уилд... Четверг (англ.). Норт-Уилд - деревня на пути к г. Онгару в 5 км от Эппинга. ↑
2. "Королевская голова" (англ.). ↑
Письмо № 33, С.М. Маршак, с. 55-56.
Stapleford Tawney, Post Office1.
Пятница, 20 декабря <1912 г.>, 12 часов дня.
<...> Иду из Ongar в Lamborn-End1. Погода бледная, но в лесу в такие дни очень хорошо. Lamborn-End - совсем в лесу. Уговорили меня пойти туда два лесника из этой местности. Остановиться рекомендовали в "Beehive Hotel" ("Улей").
Я прошел уже 6 верст. Остается 2 1/2. По пути заметил маленькую почтовую станцию и зашел написать тебе пару строк.
Сонюшечка, пиши мне в Ongar, Essex. Post Restante. Завтра или послезавтра вернусь туда и буду рад найти от тебя пару писем. Обратно я уж не пойду, а поеду поездом. От "Beehive Hotel" 2 мили до ближайшей станции.
Целую тебя, Сонюрочка.
Твой Робин-Гуд
______________
1. Стейплфорд-Тауни. Почтовое отделение (англ.). Стейплфорд - деревня в 7 км от Онгара по дороге в Ламборн-Энд (Lamborn-End), городок в Эссексе, к юго-западу от Онгара. ↑
Письмо № 34, С.М. Маршак, с. 56.
Онгар. Пятница, 20 декабря <1912 г.>.
5 ч. 30 м. веч.
Вернулся я из Lamborn-End'a несколько разочарованный.
После долгого пути мне даже не пришлось отдохнуть там. Ни в одном из отелей или "иннов" не оказалось места. Все места заняла лондонская молодежь, приехавшая туда играть в гольф.
Сильно усталый, я кое-как дотащился до станции и вернулся в Онгар по жел<езной> дор<оге> с пересадкой в Woodford'e.
Сейчас ходил на почту - справлялся, нет ли от тебя писем. В 7 ч. пойду на почту еще раз, затем тотчас же лягу спать.
Несмотря на все неприятности, неизбежно связанные с дорогой, в итоге остаются самые блаженные воспоминания. Я очень хорошо провел сегодняшний день.
Сонечка, деточка, я устал, прощай.
Твой С. М.
Письмо № 36, С.М. Маршак, с. 58-59.
"Лондонский листок",
или
"Софьюшкина газета"1
(The largest circulation in the United Kingdom)
№ 1
Saturday. February 28th 2 <1914 г.>
Из дорожных мемуаров
Ехали мы в Лондон на Ньюпорт. Прибыли в Ньюпорт в восьмом часу вечера. Пошли на почту отправлять eggs3 г-на Паркера4. Город, поскольку можно было судить ночью, вроде Плимута. Огни, экипажи, толпы на улицах, кинематографы и "вараити"5. А дальше немного черный, мрачный город. Побывали мы в доках - колоссальных! В темноте мы только слышали гудки пароходов и поездов и грохотание лебедок.
Затем зашли, как наша читательница знает, к табачнику. Он любезно предложил нам перо и чернила для того, чтобы написать адреса, а затем вступил с нами в беседу. В результате раскрыл пред <Сусанной> газету и заставил ее читать по-английски в течение двух часов. При этом <Сусанна> узнала следующее: rough - значит грубый, "ruff" - шероховатый, white произносится, как which - c h; h не произносится в слове helplessness - elplessness6.
Табачник уже запер магазин, а нас все еще не выпускал. Наконец мы решительно сказали ему "good-bye"7 и ушли.
В 12-м часу ночи пришли на вокзал и стали ждать. Я читал <Сусанне> вслух Марка Аврелия, но ей в это время снилось что-то очень интересное. Какой-то старушонке в шляпе-чепце тоже что-то снилось, ибо она, сидя на стуле, поочередно кланялась северу, востоку, югу и западу.
До половины первого мы были уверены, что будем единственными пассажирами экскурсионного поезда. В половине второго от этой уверенности не осталось и следа. General waiting room8 была битком набита. Какая-то теплая компания играла на полу в карты.
Поезд опоздал минут на двадцать. Мы поторопились занять места, но, о ужас! Мест не оказалось. Поезд был перегружен еще в Кардиффе. Только на одной скамейке оказалось 3 пассажира в то время, как на всех других было по 4. Два рыженьких, веснушчатых, горбоносых господина сидели друг против друга, укутав ноги общим пледом.
Я сказал одному из них: "I beg your pardon. Will you kindly move a little to the right to make a seat for my sister. You are only three on your bench while on the others are sitting four or even five persons"9.
Рыженький сначала не расслышал, потом запротестовал самым бурным образом, но наконец уступил <Сусанне> место. Услышав, что мы говорим по-русски, он неожиданно спросил нас:
- Говорите по-русску?
Я не проявил особого желания вступать с ним в разговор, и он успокоился.
Весь вагон прислушивался к беседе двух рыженьких джентльменов. <...>
______________
Конец письма не сохранился.
1. Шутливое название трех писем, посланных С.Я. Маршаком жене во время поездки в Лондон из Тинтерна, где он жил с женой при "Школе простой жизни" Ф. Ойлера. Цель поездки - помочь приехавшей в Англию сестре Сусанне Яковлевне снять в Лондоне комнату и поступить в учебное заведение, в котором она могла бы изучать курс прикладных искусств. ↑
2. (Широчайшее распространение в Соединенном Королевстве.) № 1. Суббота. Февраля 28 (англ.). ↑
4. Речь идет о поручении соседа С. Маршака по Тинтерну. ↑
5. Английское произношение слова "варьете". ↑
6. Табачник изъяснялся на лондонском жаргоне "кокни", отличающемся от правильного английского произношения. ↑
8. Общий зал ожидания (англ.). ↑
9. Прошу прощения. Не будете ли вы любезны немного подвинуться вправо, чтобы освободить место для моей сестры. Вас всего трое на вашей скамье, тогда как на других сидят по четыре или даже по пять человек (англ.). ↑
Письмо № 37, С.М. Маршак, с. 60-63.
47, Great Percy Street, W. C.
Saturday, 3 o'clock p. m.1
<28 февраля 1914 г.>
Моя Софьюшка!
Пишу тебе у раскрытого окна - на высоте N-ного этажа. Веет вешний ветер. В разных направлениях горделиво высятся верхушки крыш. Трубы приветливо дымят, будто выражая этим желание познакомиться с новой обитательницей этих мест - <Сусанной>. Где-то в бледно-розовом тумане смутно-смутно намечается стройный купол отдаленной церкви. Неба видно очень, очень много. Раньше комнатка была залита солнцем.
Комнатка маленькая, но хорошенькая. Обои бледно-палевые в линеечку и с розовыми цветами. На стенах двенадцать блестяще-цветных картинок в рамочках под стеклами. Занавеска кружевная, а также складная штора, а также большие занавеси с узором. Вот порядок комнаты: начинается она от окна, выходящего на улицу. Пред окном маленький стол с красной скатертью. Пред столом кресло плетеное с подушечкой. Слева - кровать очень скромных размеров, но высокая и мягкая, будто поднявшееся тесто. Одеял много. Верхнее одеяло белое, чистое; наволочка чистая. У той же стены, но дальше - умывальник со всеми аксессуарами, даже с круглой, большой чашкой для sponging2. Дальше дверь, и левая сторона кончена. Справа от окна - красная занавеска, прикрывающая крюки для платья. Промежуток стены, занятый художеством. Камин с mantlepiece3, на которой находятся: узкий длинный сосуд, из которого <Сусанна> будет пить вино, если ей вздумается. Затем такой же сосуд для пива и третий для портера, вероятно. Греческая ваза (яшма). Зеркало с особыми полочками, на которых стоят разноцветные пузырьки курьезной формы. За камином зеленый комод (пустой, совершенно пустой!) с его двумя детьми - зелеными стульями. Комод стоит косо - в углу. Затем промежуток стены, занятый художеством, - и дверь.
Форма комнаты -
| |
С потолка не льется. Ручьи здесь не шалят. Все чисто.
<Сусанна> очень довольна, почти счастлива. Я тоже. Теперь история того - как мы нашли эту комнату.
Улицу было очень трудно отыскать. Pentonville Road пересекается King's Cross Rd: эта последняя, в свою очередь, пересекается улицей Великого Персика4, то есть <Сусанниной> улицей.
Gr<eat> Percy Street в ранней юности кончает самоубийством, вливаясь в Great Percy Circle. Но потом воскресает вновь и ведет к дому № 47. На Circle5 - скверик. Улица тихая и широкая. Traffic6 здесь не велик: за весь день я видел только колесницу зеленщика, которую вез сам зеленщик - толкал, как тачку.
У зеленщика мы купили моркови на тапенс7 и репы на пенс.
Дома на улице - близкие родственники домов 32, Beresford, 17 (?) Campbell и 56, Cartwright8.
Итак, мы отыскали улицу и постучали у дома № 47. Mrs. Davidson - та самая особа, о которой писал Mrs. Hoggett, встретила нас приветливо, но холодно.
Я произнес следующую речь:
- Mrs. Davidson! Я привез мою сестру в Лондон. Поймите мои родительские чувства. Могу ли я оставить эту неопытную девочку в городе, где живет 11 миллионов плутов и мерзавцев? Она воспитана была в институте благородных девиц. Имела по поведению пять. В жизни не обидела мухи. Столкнувшись в пути с коровой, отступает и говорит: "I am sorry"9.
Могу ли я доверить это райское растение рукам неизвестных мне садовников. Вы предпочитаете иметь у себя в комнате джентльменов, но поверьте, что истинного джентльменства моей сестрице не занимать стать! Сдайте же ей свою комнату сейчас же, и я благословлю вас образом.
Старушка, имеющая вид худощавой и маленькой луковицы, ответила мне, что она уже сдала комнату джентльмену, но может приютить <Сусанну> на неделю, а там - что бог пошлет.
Я взвыл: - Mrs. D., о Mrs. D! Могу ли я уехать, не устроив счастья и судьбы моей сестры? Подумайте, что вы говорите?!
Mrs. D. улыбнулась и сказала: - Вот что, сэр. Отправьтесь-ка на эту же улицу в дом № 30 и спросите г-жу N, может ли она сдать комнату. Ответ же не замедлите доложить мне. И вещи ваши оставьте у меня.
Мы отправились. Г-жа N, похожая на луковицу другой породы, показала нам комнату - маленькую с растреснутым зеркалом, с кроватью столь неопрятною, что на ней посовестился бы спать и Mr. Brans<burg>10, и запросила за нее 6 шил<лингов>. Мы были в таком состоянии духа, что согласились - взяли комнату, поставив условием смену всех одеял и постельного белья.
И пошли докладывать об этом нашему старинному другу - луковице № 1-й.
Среди доклада я взвыл:
- Mrs. D., о Mrs. D.! Я оставляю мою сестру у г-жи N, но только при условии, если вы не откажетесь заменить ей отца, мать, дедушку и бабушку; если вы проявите весь свой авторитет, обязав г-жу N действительно переменить белье и одеяла.
Луковица № 1 лукаво подмигнула и сказала:
- А не хотите ли вы взглянуть на мою комнату?
Мы поднялись и увидели чистенькую комнату, залитую солнцем.
Я воскликнул:
- Вот это в самом деле есть the very thing!11. Сдайте комнату нам или я застрелюсь по обычаю моей родины.
Луковица лукаво улыбнулась и спросила:
- А на сколько вы хотите снять?
Я чуть было не ответил: на 7 лет, но решил сказать правду и сконфуженно пробормотал:
- На шесть недель, на шесть с половиной.
Луковица вся просияла и воскликнула:
- О, в таком случае я действительно могу приютить вашу сестру, ибо джентльмен ранее шести недель не родится на божий свет.
И затем наставительно добавила:
- Идите вы (вы более подходите для такого варварского поручения, чем ваша кроткая сестра) к г-же N и скажите ей, что я оставляю девицу у себя, что моя комната больше соответствует вашей сестре - как художнице и что, наконец, вашей сестре необходим рояль, которого у г-жи N нет.
Робея и смущаясь, я передал все это...
Софьюшка, Лелечка12, пишите нам!
______________
Конец письма не сохранился.
1. 47, Грейт-Перси-Стрит... Суббота, 3 часа пополудни (англ.). ↑
2. Для обтирания губкой (англ.). ↑
4. Игра слов: Great Percy - дословный перевод: Великий Перси. ↑
6. Уличное движение (англ.). ↑
7. Двупенсовик (на жаргоне "кокни"). ↑
8. Адреса квартир, где снимали в Лондоне комнату С.Я. и С.М. Маршак. ↑
10. Знакомый Маршаков, постоянный фотограф балерины Анны Павловой, славившийся своей неряшливостью. ↑
12. Младшая сестра С. Маршака - Лия Яковлевна. ↑
Письмо № 38, С.М. Маршак, с. 63-64.
"Лондонский листок",
или
"Софьюшкина газета"
№ 2
Редакция: Great Percy Street.
Largest Circulation in the World
Sunday, March, 1st 1 1914 г.
Утром мы зашли в Congregational Church2. Прослушали проповедь (на тему о грехе) и полтора гимна - 322-й и 120-й. Заплатили за все это half penny3.
Днем было солнце.
Пошли пешком в Hyde Park4. Маршрут - Acton Str. - Gray's Unn Road - Holborn, High Holborn, New Oxford St., Oxford St. - Marble Arch - Котелянский.
Толпа несметная. Десять трибун в виде омнибусов. Гайндман5 похож на пушкинского Черномора. Борода длинная и желтая - будто песок, который сыплется от старого Гайндмана. Сплетник Котелянский сообщил мне, что Гайндман женится на молодой.
Африканца Бэйна встретили хорошо. Пели в знак приветствия: "For he is a jolly good fellow!"6
Слышали и религиозных ораторов. Одному из них не везло. Его публику обуяла эпидемия хохота. Он - пламенное восклицание, а она хохочет. Он - цитату, а она хохочет.
Между прочим, он цитировал Евангелие в том месте, где говорится, что пред Страшным судом на земле будут только воры, убийцы, клятвопреступники, мошенники и т. д. Рассеянно слушавшая аудитория подумала, что это он ее так честит.
- Он только один хорош! - иронически отозвался кто-то. - А все другие у него мошенники и плуты!
Молодой негр с обезьяньим профилем отрицал с трибуны существование бога (научно) и доказывал происхождение человека от обезьяны.
Другой, белый дурак, доказывал несуществование бога нападками на Библию. Авраам, по его мнению, погрешен в покровительстве white slavery7, Яков - жулик, надувший Исава и Лавана. Исаака он пропустил (очевидно, Исаак был порядочный человек). Христос был пьяницей и т. д.
Был еще оратор - старичок, у которого был единственный слушатель, также старичок - пониже ростом и весьма жалкий на вид. Первый говорил речь по всем правилам ораторского искусства, а второй кивал и говорил: "Hear, hear!"8
Вот и все.
Редактор издательства целует своих читателей и просит их побольше гулять.
______________
1. Грейт-Перси-Стрит... Широчайшее распространение в мире. Воскресенье. Марта 1 (англ). ↑
2. Конгрегационная церковь (англ.). ↑
5. Котелянский, Гайндман - лондонские знакомые Маршаков. ↑
6. Он славный, веселый парень (англ.) - начало песни о Мальборо (Мальбруке). ↑
8. Слушайте, слушайте! (англ.) - обычный возглас одобрения слушателей в Англии. ↑
"Лондонский листок",
или
"Софьюшкина газета"
№ 3
(Vast Circulation throughout the country and abroad)
Письмо № 39, С.М. Маршак, с. 65-67.
Monday, March, 2nd 1 <1914 г.>
В British Museum2 все обстоит благополучно. Мумии здоровы.
Один из сторожей демонстрировал звучность и богатый резонанс музейных зал: сморкался, как Чичиков, кашлял, как генерал Бетрищев, чихал и т. д. Юлию Цезарю это не нравилось, и он морщил лоб.
Видел я моего друга, Марка Аврелия.
В Indian Museum3 на балконе индусского дома (под самым потолком) появилась фигура в красном тюрбане. Лицо мне показалось знакомым. Я крикнул: "Good morning, Mr. Piley!"4
Несмотря на сходство, это был не он. Это был манекен.
Тащились пешком по целому ряду улиц к Политехникуму.
Mr. Gaskel, the headmaster5, человек с лысиной и мягкой рыжей бородой, совершенно обескуражил нас. Говорит: на такой короткий срок нельзя. Школа и так полна. Вот если бы вы не сказали, что хотите на 6 недель, а поступили бы на тэрм6, вы могли бы потом бросить, когда вздумается.
Жулик, Гаскел-раскал7.
Я хотел подладиться к нему. Говорю: сестра моя была в лучшей школе СПБ (Рерих, Бакст!8). Я боюсь, как бы она в плохой школе не испортилась, не отбилась от рук. Вот почему я обратился к вам. Борода озарилась улыбкой, как осенний лес лучом солнца, но ничего путного не вышло.
- Может ваша сестра представить мне свои рисунки? Нет? Жаль, а то я, пожалуй, сделал бы для нее исключение и стал бы ходатайствовать пред комитетом о ее приеме.
В заключение Гаскел-раскал дал нам список школ, в числе которых была и L. С. С. School of Arts & Crafts9. Позволил сослаться на него в беседе с L. С. С. - директором.
Но предупредил, что представление рисунков для поступления на Life & Figure Class10 может понадобиться и там.
Здание у школы L. С. С. огромное, основательное. Ждать приема пришлось долго. Сторож заявил нам, что для поступления на старшие курсы нужно предъявление рисунков.
Директор оказался ничуть не похож на Гаскела. Не стелет мягко, а говорит сурово и холодно, не глядя на собеседника. Но что-то в нем очень приятное имеется. Я наговорил ему три короба. Рисунков он не потребовал. Сразу подписал бумагу о принятии. Предложил <Сусанне> посещать классы книжных иллюстраций, орнамента, костюмов - это помимо натурных классов. В общем 5 раз в неделю по вечерам. И все это за полгинеи в тэрм.
Пока я расплачивался у стола секретаря, директор объяснял <Сусанне> расписание классов на проспекте. А потом подошел ко мне и стал расспрашивать, кто я такой.
Я сказал. А так как он показался мне очень милым человеком, то в разговоре упомянул, что перевожу Блейка. Он сообщил мне, что в Tate Gallery11 имеется Блейковская выставка, и сам пошел справляться, не кончилась ли она. Оказывается, не кончилась. Спросил, что я делал в Англии. Я рассказал ему про Simple Life12, про Ойлера (он слышал о нем), про мое решение не писать ради денег и ради тщеславия. Одобрил. Сказал, что в Англии теперь много "advanced people"13.
<Сусанна> думает распределить свое время следующим образом. От 10-ти часов утра до двух - British Museum. От 3-х до 6-ти - занятия английским языком и чтение. От 7 до 9.30 - школа. Раз или два в неделю будет ходить работать в другие музеи. Будет зарисовывать орнамент и рисунки Indian Museum. Это ей пригодится для ее будущих тканей...
Комната ее очаровательна. Дом солидный и порядочный. Улица тихая и чистая - и в центре.
Гулять будет много: прогулки в музей и обратно и в шкоду - вот уже двухчасовой моцион. Будет гулять и помимо этого: ходить пешком в Гайд-Парк, в Кенсингтон и т. д.
Питаться будет прекрасно. Одних фруктов сколько! А тут еще яйца, сыр, масло, какао, зелень. И пища легкая, не обременяющая. Я счастлив, что устроил ее со столом. Иначе бы она голодала.
Правда, хозяйка еще не сказала своей цены. Хочет посмотреть, сколько ей будет стоить. Но уверила меня, что она "is not going to rob your sister"14. Думаю, что возьмет дешево, но если вопреки ожиданиям она назначит высокую цену, - положение будет трудное.
Авось, бог не выдаст.
Вот курьезы сегодняшнего дня. Мы встретили очень красивого старика, по платью священника, и разговорились. Среди разговора он спросил меня:
- Do you come from Doublin?15
Боже мой, он принял меня за ирландца! Какой комплимент моему англ<ийскому> языку! Меня уже принимают не за foreigner'a16, a Irishman'a17. Здорово!
Старик страшно ругал английские газеты и поли<тических деятелей>. Все, по его мнению, rotten18. Все подкуплены, все развращены. Ужасался обилию бедноты в Лондоне. Говорил, что страну ждет великая революция.
Очень красиво говорил. <...>
______________
Конец письма не сохранился.
1. (Огромное распространение в стране и за границей.) Понедельник. Марта 2 (англ.). ↑
2. Британском музее (англ.). ↑
4. Доброе утро, мистер Пили! (англ.) Пили - сосед С. Маршака по одной из лондонских квартир. ↑
5. Мистер Гаскел, директор (англ.). ↑
6. Три месяца, триместр (от англ. term). ↑
7. Раскал - жулик (от англ. rasca). ↑
8. С. Маршак говорит об учителях своей сестры в России - художниках, к тому времени приобретших мировую известность: академике Н.К. Рерихе (1874-1940) и Л.С. Баксте (1866-1924). ↑
9. Муниципальная школа прикладных искусств (англ.). ↑
11. Галерея Тэйт, открытая в 1872 году, музей искусств XIX-XX веков. ↑
12. "Простая жизнь" (англ.) - название школы Ф. Ойлера. ↑
13. Передовых людей (англ.). ↑
14. Не собирается ограбить Вашу сестру (англ.). ↑
Письмо № 40, С.М. и С.Я. Маршак, с. 68.
Поезд, <8 мая 1914 г.>, 2 ч. дня
<...> Приближаюсь к Fishguard'y1. В вагоне публика: ирландец, похожий на ксендза, и девица, которая блещет глазами и зубами и, по ее признанию, очень любит деньги. Она заинтересовалась, чем болен "зарэвиттч".
Сейчас выглянуло солнце. Было ли оно у вас? Было ли оно у вас в душах? По дороге попадались холмы, а теперь местность ниже. Блещет gorse...2
Напишу с парохода.
Ваш С. М.
______________
Письмо адресовано жене и сестре - Сусанне Яковлевне.
1. Фишгард - порт на берегу пролива св. Георга (Уэльс); отсюда пароходом, а затем поездом С. Маршак отправился в Ирландию в один из самых глухих районов этой страны - на берега реки Шаннон в западной части острова. Это было третье по счету путешествие С. Маршака за время учебы в Лондонском университете (второе путешествие - по юго-западу Англии, по Корнуоллу и Девонширу - нашло свое отражение в очерках С. Маршака "Отдых моряка", "Лифт", "Рыбаки Полперро" - см. т. 6 наст. изд.). Путешествие по Ирландии описано в незавершенном очерке "Изумрудный остров" (см. т. 6 наст. изд.). ↑
Письмо № 41, С.М. и С.Я. Маршак, с. 68-69.
Ireland. Train between Rosslare
and Limerick. <8 мая 1914 г.>, 7 p. m.1
<...> Одну мою открытку (3-ю по счету) взялся доставить вам... ветер. Он вырвал ее у меня из рук и умчал в море.
Сейчас за окнами Ирландия. Вдали цепь синих холмов (небо ясное, закатное). По другую сторону поезда поля, землепашцы (настоящие!). Хаты с соломенными крышами.
Попался город - Waterford с белыми многоэтажными домами над широкой рекой. Говорят, там все больше монастыри.
Люди уже теперь - простые, сердечные, медленные и лохматые.
Я подружился со старухой и ее дочкой из Limerick'a (Домик в Коломне)2.
Теперь насчет парохода.
Переход морем из Fishguard Harbour в Rosslare Pier (из Англии в Ирландию) был самым неистовым.
Качало - как никогда! Ветер дул холодный и свирепый. Пароходик падал как санки с гор в пропасть, а оттуда его что-то вышвыривало вверх, будто ударом сапога.
На верхней палубе остались только я и джентльмен с леди. Леди "взорвало" очень скоро, и она ушла. Муж ее крепился. Но потом и он съездил в Ревель три раза. <...>
______________
Конец письма не сохранился.
1. Ирландия. Поезд между Рослэром и Лимериком... 7 часов пополудни (англ.). В Рослэре С. Маршак пересел в поезд, в котором он отправился наперерез через всю Ирландию - с восточного берега острова на западный - в большой порт Лимерик в низовьях реки Шаннон. ↑
2. Спутницы С. Маршака ассоциируются у него с персонажами поэмы Пушкина "Домик в Коломне". ↑
Письмо № 42, С.М. и С.Я. Маршак, с. 69-71.
Limerick, Ireland. General Post office.
Saturday. 8.5 a. m.1 <9 мая 1914 г.>
<...> Пишу вам на почте. Увы, от вас ни строчки! <...> В Fishguard'e я сел на пароход. Высокий скалистый берег, зеленое море и чайки. Я взобрался на самую верхнюю палубу, где дул сильный ветер, - и хорошо сделал. Свежий воздух сильно ободрил меня, поднял мои силы и спас от морской болезни. Правый берег скоро исчез, а левый не сдавался и тянулся очень долго, пока не пропал. На палубе была парочка - краснощекий Mr. Ashton с супругой. Я думал - они ничего не боятся. Но море из зеленого сделалось черным, и нас начало подбрасывать, как футбольный мяч.
Я просидел все три часа (или больше) на одном месте и не почувствовал даже тошноты. <...> Только холодно было - у-у-у - как холодно и очень мокро от брызг. Минутами мне казалось, что льет проливной дождь, а это были только брызги. Временами показывалось солнце. Было очень странно видеть острова голубого неба и солнце, а под ним черную и взрытую водную поверхность. Солнце растерянно блуждало среди туч, будто ходатайствуя о смягчении нашей участи... Посмотрел как-то на часы: прошел всего час. Еще раз посмотрел: два часа. Терпения не хватало. Я пробовал успокоить себя тем, что это будет длиться не вечно. Не помогло. Тогда я испробовал обратный метод. Я представил себе, что мне предстоит быть в этих условиях всегда: то есть качаться, ежиться и кутаться в плащ Нетты всю жизнь. Это подействовало: в сравнении с вечностью какой-нибудь лишний час показался мгновением.
Когда пароход подошел к скалистому, но невысокому берегу Rosslare'a, Mr. Ashton подошел ко мне и восторженно пожал мне руку. Даже хотел дать мне визитную карточку. Так поразило его мое мужество.
В поезде старушка и ее дочка, возвращавшиеся из опостылевшей им Англии в свою родную Ирландию, посоветовали мне напиться чаю. <...>
За окнами были зеленые поля, очень красивые белорунные овцы, пошатнувшиеся заборы и калитки, причудливо согнутые стволы, землепашцы с плугами, а вдали мягко округленные горы (совсем как на фотографиях Питера)2 без всякой растительности.
Публика совсем иная, чем в Англии. Политикой не интересуются, но гомруля3 ждут, как манны небесной. Говорят тихими, печальными голосами, не знают слова "does", говорят "he do":
- Do he?
- Yes, he do.
Говорят thas вместо that, торд вместо third и т. д.
Я заговорил о песне. Все пассажиры наперерыв стали цитировать мне очень поэтические старые песни.
"I shall sell my rock, I shall sell my reel, I shall sell my own spinning wheel"4 и т. д.
Очень набожные католики. Ругают англичан за их частые "divorces"5.
Но католицизм их не острый, не едкий, не узкий, как у поляков, а овеян мягкостью, искренностью и мистицизмом.
Люблю ирландцев!
Старуха-попутчица верила в fairies6. Дочь ее над нею смеялась.
Попрошу деревенских жителей рассказать мне о fairies и спеть мне несколько песен.
Приехав в Limerick, я хотел было последовать за старухой и ее дочерью, которые хотели показать мне дешевый отель. Но потом отказался. Зашел в маленькую булочную и спросил там комнату. Мне дали комнатку за шиллинг.
Я долго беседовал с двумя толстыми хозяйками (старая дама и старая дева), а затем удалился на покой.
Было уютно, тепло, покойно, но не весьма чисто. Впрочем, насекомых не было.
Я спал крепко и сладко. Проснулся бодрый и свежий. Солнце. Пошел бродить по городу. Хозяйка навязала мне завтрак: хлеб, масло, яйцо. <...>
Подробнее напишу вам позже. Сейчас иду осматривать город, а потом в путь.
Пред уходом отсюда напишу открытку и укажу, куда мне писать. <...>
Ваш С. М.
______________
1. Лимерик. Ирландия. Главная почта... 8.30 утра (англ.). ↑
3. Акт о самоуправлении Ирландии (от англ. home rule - самоуправление). ↑
4.
Ах, продам тебя я, прялка,
Я продам веретено,
Мне самой себя не жалко,
Жизнь иль смерть - мне все равно.
(Перевод С.Я. Маршака) ↑
Письмо № 43, С.М. и С.Я. Маршак, с. 71-75.
Glin, Ireland.
Monday, <11 мая 1914 г.>
7 a. m.1
<...> Вот вам главные приключения этих дней. По дороге из Limerick'a в Askeaton2 мне предложили "lift"3. Это был пожилой человек с голубыми, осовелыми глазами, впалыми щеками и добродушно-юмористической улыбкой. У него был ослик и тележка. Я присел и покатил.
Еще раньше я встретил старуху с растрепанными волосами, в черном платке на плечах. Она озиралась по сторонам, будто кого-то ждала или искала.
Как только я сел на повозку, она очутилась подле нее и принялась кричать мне:
- Сойди! Сойди прочь! Я шесть миль прошла, я устала. Сойди прочь!
- Уходи, бродяга (vagabond)! - отозвался владелец повозки.
- Кто она такая? - спросил я у него.
- Да моя жена! - ответил он. - Она всегда такая. Злая женщина.
Я поспешил сойти с тележки и уступил место женщине. Но она не села и не перестала ругаться. Говорила о какой-то капусте, которую старик продал в Limerick'e, о 6 s. 6 d.4, которые он пропил в Limerick'e, о том, что она пойдет в полицию.
- Грабитель, разбойник!
- I am not a bit "друнк", "юнг" fellow. Do you under - Я никогда не пропущу человека на дороге без того, чтобы предложить ему "лифт". Я и трампа посажу, если он устал.
- Вы хороший человек, как я вижу, - сказал я.
- Yes. I am6, - уверенно ответил старик.
В дальнейшем разговоре он рассказал мне, что его материальные дела очень плохи: земля бедная, коровы нет, "ягнят" тоже нет с прошлого года. Но старику богатства и не надо. Он счастливее любого богатого.
- Ду ю андерштэнд, юнг феллоу?
В конце концов я нашел другой лифт: очень тряскую телегу, запряженную мулом, и доехал до самого Askeaton'a.
Еще раньше у меня было весьма необычное приключение: я поймал руками кролика. Он запутался в кустах изгороди. Я взял его в руки, сел на краю дороги и принялся гладить его мягкую, гладкую шерстку. Сначала он метался, но потом успокоился. Уши его лежали на спине, желто-коричневые большие глаза смотрели очень сосредоточенно и неподвижно.
Я уже готовился отпустить его, как вдруг он сам улучил минуту и, спрыгнув с моих колен, кинулся в заросли и исчез.
Места кругом привольные, зеленые, с золотыми пятнами кустов gorse'a7 (впрочем, кажется, это не gorse, a что-то другое. Пахнет очаровательно).
Деревья рассажены редко и дико. Только около Foynes'a8 я видел чудесный лес, где множество деревьев в цвету.
Страна - какая-то пустыня. Только кое-где видны полосы вспаханной земли.
Сквозь серые стволы деревьев виднеется серое здание монастыря, а перед ним - белый столб с желто-мраморным распятием.
В воскресенье по дороге разносится тихий звон католических церквей.
Но, в общем, церквей здесь очень немного.
Бедность здесь ужасная. Только на берегу величественной реки Shannon, вдоль которой я странствую, встречаются богатые деревни с пристанями, складами и даже фабриками. Таков, например, - Foynes.
Я хотел переправиться на другую сторону реки, но река очень широка, рыболовы мне не попадаются, а, по словам некоторых людей, они бы взяли с меня за перевоз a pound9.
Я думал дойти до Tarbert'a10, а оттуда отправиться пароходиком до Killadysert (Co Clare)11. Оттуда до островов12 рукой подать.
Чувствую я себя отлично. Питаюсь очень хорошо. Только вот с ночлегами трудновато. В коттеджах устраиваться трудно: там все больше по одной - по две комнаты; там же находятся и куры и цыплята. Даже амбара не найти, где бы можно было расположиться на ночь. Приходится останавливаться в больших деревнях, где имеются publichouse'ы и частные комнаты. В Askeaton'e с меня содрали 1.6. В других местах с меня просили half a crown14. Для Ирландии я слишком богато одет.
Вчера я никак не мог устроиться в Foynes'e. В Loghill15 я также не нашел места.
Дотащился до Glin'a. <...>
Glin расположен на том месте прибрежья, где река разливается очень широко. Почти всю дорогу я шел берегом. Река очень красива. Берега большею частью пустынны. В Foynes иногда заходят океанские пароходы и военные крейсеры.
Отчаявшись в возможности отыскать ночлег в Foynes, я зашел пред уходом в "Refreshment rooms"16, где заказал жареную картошку (на масле). Хозяйка оказалась чудесной женщиной, а муж ее - добродушным, умным и милым человеком. Они выразили негодование по поводу того, что с меня запрашивают так дорого за ночлег.
Я знал, что ирландцы едят много картошки, и надеялся, что они умеют ее и жарить. И правда, я ни разу не ел такой вкусной картошки.
Я попросил луку, и хозяйка дала мне целую луковицу. Хлеба дали мне много. Осталась половина, которую Mrs. Taylor предложила мне положить в мою сумку про запас. <...>
В "rooms" вошли два старика джентльменистого вида: один глупый и пьяный, другой - умный и трезвый. Умный оказался большим знатоком России и русских дел.
Mr. Taylor рассказал им, что я вегетарианец.
- Смотрите, он поел немного картошки, луку, один апельсин - и это его lunch17.
Говорил он это тоном одобрения (а не пренебрежения, как это бы сделал англичанин!).
Вообще в Ирландии "малоедение" не считается ни грехом, ни проступком.
Чувствуешь себя здесь очень хорошо: свободно и просто. Все делают и говорят без задних мыслей, просто, без английской сдержанности и такта.
У всех душа нараспашку.
Я так пришелся по душе джентльменам, что один из них даже велел откупорить для меня бутылку ginger ale18.
Вообще в Ирландии меня любят. Какой-то старый отставной учитель, у калитки которого я остановился попросить воды, проводил меня две или три мили.
Glin знаменит тем, что когда-то какой-то "gentleman" женился здесь на "serving girl"19, потом раскаялся в своем поступке, убил жену и бросил ее труп в реку Shannon, Люди из замка, принадлежавшего местному knight of Glin20, выловили труп. Gentleman был изобличен и привезен на суд в город Limerick. Там лошади отказались перейти мост через Shannon, и преступник-gentleman должен был идти к зданию суда пешком. В конце концов его казнили. Жену его, кажется, звали Коллин Бон.
Есть у меня многое, о чем рассказать вам, но время дорого: сейчас солнце, а на небе собираются тучи. Выспался я прекрасно. Хочу быть в Tarbert'e (3 1/2 мили отсюда) завтра, когда будет пароход. Сегодня отправлюсь куда-нибудь подальше от реки и, может быть, вечером вернусь в Glin. Дело в том, что по реке и по большой дороге расположены более или менее богатые деревни.
Фермы и участки землепашцев расположены в глубине - подальше от реки. <...>
______________ Конец письма не сохранился.
1. Глин. Ирландия, Понедельник... 7 часов утра (англ.). Глин - деревня на южном берегу Шаннона в графстве Лимерик. ↑
2. Аскитон - город на южном берегу Шаннона в графстве Лимерик. ↑
4. О шести шиллингах и 6 пенсах (англ.). ↑
5. Я ничуть не пьян, молодой человек. Вы понимаете, молодой человек? (испорч. англ.). ↑
6. Да, в самом деле (англ.). ↑
8. Фойнс - пристань на южном берегу Шаннона. ↑
10. До Тарберта - пристани на южном берегу Шаннона. ↑
11. Килдайсарт (в Клэре) - пристань на северном берегу реки Шаннон. ↑
12. Островов посреди реки Шаннон. ↑
14. Полкроны (англ.), то есть два с половиной шиллинга. ↑
15. Деревня на южном берегу Шаннона. ↑
17. Плотный завтрак, фактически обед (англ.). ↑
Письмо № 44, С.М. и С.Я. Маршак, с. 75-76.
Athea, Ireland. <...> Утром покинул Glin и пошел к югу. По дороге меня застиг легкий ливень. Я попросился в коттедж, где переждал дождь. Там был земляной пол, по которому бегали куры с цыплятами, а из клети голосили утки и, кажется, гуси. Камин занимает полкомнаты. Это - бревенчатый навес с отверстием для дыма. Под навесом на полу горит и дымится кучка торфа. Хозяйка - очень милая женщина. Я попросил сварить мне яйца. Она сварила два (куриное и утиное) и накрыла на стол. <...> Сейчас я пришел в тихую деревушку Athea. Пишу на почте. Торопиться мне некуда. Хочу остаться здесь ночевать и завтра вернуться к реке - в Tarbert, где будет пароход. По дороге сюда я справился у людей о дешевом ночлеге. Мне указали Джона Солливана. Джон-то ничего, а его жена - толстая, грязная, вульгарная дура. <...> Сейчас иду бродить по деревне. Завтра-то какое счастье меня ждет в Тарберте: ваши письма!
С. М.
______________ 1. Этиа, Ирландия. Понедельник... 2 часа пополудни (англ.). Этиа - деревня в 12 км к югу от деревни Глин. Маршак пошел на юг от берега реки Шаннон. ↑
Письмо № 45, С.М., С.Я. и Л.Я. Маршак, с. 76.
Newtown Sandes, Ireland. <...> Сейчас много писать не могу. Перо на почте ужасное и рукам холодно. В небе солнце, постепенно становится теплее. Утром (в 6.30) я рад был покинуть грязный приют м-ра и м-с Sullivan. Простился с ними, с их ослом, свиньей, псом и крылатым царством. Спал я на чердаке в компании со старичком, которого все называли ласкательно "Джонни". Старичок тихий, но меня невзлюбил.
Выйдя из деревушки Athea, я отыскал чудесный ручей и умылся самым основательным образом, затем поел сыру и зашел на молочную ферму выпить молока. Зелени здесь не достать: приходится пить молоко.
Сейчас пришел в деревню Newtown Sandes. По дороге встретил много темноволосых девушек-красавиц, отвозивших на фермы молоко на осликах. В общем, ирландские женщины выглядят мрачно в своих черных шалях. - Сейчас иду в Tarbert. Там получу от вас письма!!! Моя дорогая, деточка, Сонечка, пиши теперь в Limerick, Ireland. Я буду там в четверг. Привет Бокелэ и всем. Пиши в Limerick сейчас же.
Жду не дождусь встречи с вами, деточки. Увидимся в пятницу вечером.
______________ Письмо обращено к жене и сестрам - Сусанне Яковлевне и Лии Яковлевне.
1. Ньютон Сандес, Ирландия. Вторник... 9 часов утра (англ.). Ньютон Сандес - деревня в 7 км от Тарберта, городка, в который шел С. Маршак, желая вернуться на берега реки Шаннон. ↑
Письмо № 46, С.М., С.Я. и Л.Я. Маршак, с. 77-78.
<Ирландия, Тарберт, 12 мая 1914 г.>
<...> шестью поцелуями - и т. п. глупости.
Боже, как она утомила меня! Хорошо, что она позволила мне самому приготовить для себя "spuds" - то есть картошки. Ее опрятности доверять нельзя.
Постель она приготовила мне сравнительно чистую: все белье стираное, в том числе белые одеяла. От теплых одеял я предусмотрительно отказался. Было чуть-чуть холодно и чуть-чуть чесалось и кусалось.
Утром мне предложили умыться, дав воды в какой-то сковороде. Я чуть-чуть вымыл нос и щеки. Когда я попросил еще воды, я узнал, откуда эта вода добывается: в углу двора стоит маленькая кадушка - настолько низкая, что из нее легко может пить свинья, имеющая местопребывание во дворе.
Я ушел не умывшись. Зато отыскал чистейший ручей, в котором и умылся по дороге.
Хотите знать, как я добрался до Тарберта.
После Newtown Sandes мне встретились два полисмена (не в касках, а в картузах и пелеринках до пояса). Болтая с ними, я прошел пару миль. (Кстати ирландская миля гораздо больше английской.)
Полисмены раскланялись по дороге со своими двумя знакомками, простоволосыми, растрепанными, с шалями на плечах, которые катили в повозках и колотили своих осликов. Каждая из дам пригласила в свою повозку по одному полисмену, а одна из них кивнула и мне:
- Садитесь и вы.
Полисмены и дамы весело болтали. Только однажды дама обратилась ко мне и спросила, женат ли я.
Когда мы приближались к Тарберту, она стала окликать односельчан:
- Look who is behind. (Смотрите, кого я везу.)
Это меня - заморскую птицу.
Ирландцы говорят очень странно: сум (some), муней, муны (money), хин (hen), аль (all), гуд люк, то есть good look - вместо good luck.
Я тоже говорю им, прощаясь:
- Good look. <...>
Рассчитываю выехать в пятницу в 8.15 из Limerick'a. В 4 буду в Fishguard'e. В 6 с чем-то в Ньюпорте. К вам попаду поздно вечером. Пред отъездом из Limerick'a узнаю, сумею ли попасть в Chepstow1 в тот же день.
Моря не боюсь ничуть. Теперь ветры улеглись. Да и качка мне не страшна.
Часов в 5 дня я еду сегодня пароходом до Killadysert по Шаннону. <...>
Ваш С. М.
Пишите сейчас же в Limerick!
______________ Начало письма не сохранилось.
1. Чепстоу - железнодорожная станция, где С. Маршак, приехав поездом из Ньюпорта, должен был пересесть в омнибус, чтобы добраться до Тинтерна. В Тинтерне, при школе Ф. Ойлера, жили его жена и сестры. ↑
Письмо № 47, С.М., С.Я. и Л.Я. Маршак, с. 78-79.
Ballynacully (Co Clare), Post office. <...> В Killadysert не было от вас писем. Я очень встревожен. Оставил на почте адрес (Limerick).
Из Tarbert'a подъехал к пароходу на лодке. На пароходе написал вам открытку карандашом, наклеил марку, но письмо так стерлось и измазалось, что я не отправил его. В Killadysert мне не удалось попасть на острова. Рыбаков там нет, а единственный лодочник берет за это 10 шил<лингов>.
На мою беду, я попал в Killadysert вместе с цирком. Все комнаты были заняты, а в более или менее приличные места меня не пускали, полагая, что я цирковой артист. Насилу мне удалось уговорить одного отеледержателя, что я не имею ни малейшего отношения к цирку! Переночевал за 1.6. Сейчас иду в Clare-Castle2, оттуда в Newmarket3. Думаю переночевать в Clare-Castle или Newmarket. Завтра проеду миль 12-14 поездом, так как хочу пробыть полдня в Limerick. В пятницу в 8.15 утра - к вам!
Сегодня уклонился с дороги и пошел к "Blessed Well" (St. Martin's)4. Источник находится между двух иссохших деревьев. На камне - образок и пара бутылочек.
Видел очень красивый, дико разросшийся парк, принадлежащий имению "Paradise"5 <...>
С. М.
______________ 1. Белинекали (в Клэре). Почта. Среда. 10 часов утра (англ.). Белинекали - деревня в графстве Клэр на северном берегу реки Шаннон в 6 км от Килдайсарта. ↑
2. Клэр-Кастл - пристань и железнодорожная станция на северном берегу Шаннона в 18 км от Килдайсарта. ↑
3. Ньюмаркет - деревня в 8 км от Клэр-Кастла. ↑
4. "Святому источнику" (св. Мартина) (англ.) ↑
Письмо № 48, С.М., С.Я. и Л.Я. Маршак, с. 79-80.
Newmarket on Fergus, Ireland. <...> Сейчас приехал в Newmarket: не пришел, а приехал. Едва только я вышел из пределов Glarecastle'a, женщина в повозке, запряженной ослом, остановила меня и сказала:
- Вон там едет экипаж. Просите лифта.
Со мной поравнялся кабриолет: серая лошадка, седой и плотный господин в очках и кроткий малый, очевидно, рабочий.
Господин подсадил меня. Он оказался зажиточным фермером из Ньюмаркета. Сначала он думал, что я tradesman2, потом решил, что я путешествую вокруг света на пари.
- Ишь, мол, все лифтами пользуется, а в газетах пишет, что пешком ходит.
Фермер (он же сборщик податей) стал расхваливать окружающую природу. И в самом деле река Фергус очень красива, а места вокруг довольно богатые.
Мы почти подружились с м-ром William Halpin. Подьехав к своей ферме, он ссадил малого и решил повезти меня в очень красивые места, а затем в деревню Newmarket.
Мы подъехали к воротам какого-то парка.
- Что, лорд и леди дома? - спросил он привратника. - Я думаю, они ничего не будут иметь, если я покажу иностранцу замок и парк.
Мы въехали во владения лорда. Такого роскошного парка я не видывал: огромные круглые озера, колоссальные дубы, буки, каштаны, сикоморы, дикие яблони. Все в самом естественном и привольном виде. Серый замок с тремя башнями - заглядение. Все было залито солнцем.
- Вот и сам лорд - барон Inchiquin, прямой потомок короля Ирландии Браян Бору, победителя датчан!
Седой господин с дамой прошлись по аллее, не обращая на нас ни малейшего внимания.
Мы тоже не обратили на них особого внимания и несколько раз проехались вокруг замка (Dromoland Castle) и по парку. Только когда мы ехали узкой аллеей по направлению к воротам, нашему бойкому кабриолету пришлось поторопиться, ибо нас нагоняла великолепная карета с величественным кучером и гнедым конем. - The lord is coming up!3
В Newmarket'e фермер решил устроить меня на ночь. Я боялся, что будет очень дорого, но оказалось, что вышло дешево (6 d. за кровать; кроме меня, в комнате будет спать какой-то молодой человек), и очень чисто. Это, кажется, самый чистый мой ночлег.
Завтра утром двинусь в Six Mile Bridge4, а может быть, доплетусь пешком и до Limerick'a.
Боюсь, что деньги у меня уйдут до копейки или останется очень мало. Это будет грустно. Но, во всяком случае, мне хватит на путевые расходы с избытком.
Иду осматривать деревню. Здесь очень красивое озеро - такое же круглое и синее, как у лорда. <...>
С. М.
______________ 1. Ньюмаркет на реке Фергус. Ирландия, 13 мая... 5 часов 15 минут пополудни (англ.). ↑
4. Сикс-Майль-Бридж - железнодорожная станция в 10 км от Ньюмаркета. ↑
17
Monday, <11 мая 1914 г.>
2 o'colock p. m.1
18
Tuesday, 9 a. m.1
<12 мая 1914 г.>
19
20
Wednesday, 10 a. m.1 <13 мая 1914 г.>
21
May 13th <1914 г.>, 5.15 p. m.1