Главная > Художники > М.П. Митурич


"Искусство книги". М., "Книга",
1970, вып. 6. Стр. 46-52.

С. Маршак. "Умные вещи"
С. Маршак. "Стихи для детей"

Н. Розанова

Две книги С. Маршака,
иллюстрированные М. Митуричем

Мы привыкли оценивать оформление детских книг, перелистывая их, а не читая. Во всяком случае первое (а оно сильно влияет на последующее восприятие) суждение о книге выносим после чисто зрительного с нею знакомства. Поэтому наиболее выгодное впечатление производят на нас книги с ясно выраженной конструкцией. В этом отношении оформленные М. Митуричем книги С. Маршака "Умные вещи" и "Стихи для детей" находятся в неравном положении. Первая из них, явно конструктивная, на первый взгляд привлекательна, однако после более близкого знакомства оставляет зрителя-читателя несколько неудовлетворенным. Вторая, напротив, по-настоящему открывается нам только в процессе внимательного рассматривания рисунков и заставляет насторожиться при первой встрече.

"Умные вещи" ("Детская литература", 1966) оформлены художником тонким, обладающим большой профессиональной культурой. Это пьеса в трех действиях с прологом и эпилогом. Первое и второе действия имеют внутреннее деление на картины. Оформление Митурича позволяет абсолютно ясно ощутить конструктивное членение пьесы.

Суперобложка книги С.Я. Маршака 'Умные вещи'      Переплет книги С.Я. Маршака 'Умные вещи'
Суперобложка книги С.Я. Маршака
"Умные вещи".
    
Переплет книги С.Я. Маршака
"Умные вещи".

Каждую из частей обрамляют сюжетные шмуцтитулы (распашные перед картинами, одинарные перед прологом и эпилогом), декоративные заставки и концовки. Кроме того, текст в кульминационных местах акцентирован страничными иллюстрациями, а второе действие, где читатель впервые знакомится с героями пьесы - умными вещами, как бы предлагает вниманию публики "портреты" этих вещей в небольших рисунках, свободно размещенных на разворотах.

Разворотный шмуцтитул. С.Я. Маршак 'Умные вещи'
Разворотный шмуцтитул.
С. Маршак. "Умные вещи".
М., "Детская литература", 1966.

Эти же рисунки вынесены на форзац. Суперобложка представляет как бы портретную галерею персонажей пьесы. Титульный лист (как и переплет) орнаментально-шрифтовой, на его обороте дано нечто вроде марки художника: петушок и подпись: "рисунки М. Митурича".

Все рисунки выполнены локальными цветами: зеленым, красным, синим, желтым, с активным использованием белого. Чередование этих цветов очень продумано: если рисунок к прологу выполнен зеленым по белому, то эпилог - красным по белому; если первая картина первого действия содержит равно распределенные на развороте красный и зеленый цвета (плюс черный) по белому, то во второй картине того же действия преобладает зеленый, а в третьей - красный и т. д. Можно было бы составить математически ясную схему распределения цветов в книге. Ритм их смены, достаточное количество белого в иллюстрациях и наборных страницах с активным использованием белого создают благоприятную зрительную среду для восприятия текста. Почерк всех рисунков единообразен: он несколько витиеват, в меру стилизован под русскую старину или манеру художников "Мира искусства" (круга М. Добужинского и В. Конашевича), изящен, артистичен.

Рисунки эти, помимо своей естественной книжно-оформительской роли, могут выполнять и функции изобразительного пособия - при постановке пьесы в детских студиях, так как большинство разворотных иллюстраций прямо ассоциируется с эскизами театральных декораций.

И все же, при всех несомненных перечисленных выше достоинствах, книга в целом как-то пустовата. Формально здесь все на месте, но книге не хватает души, она обещает больше, чем дает. Впрочем, этот недостаток - прямое следствие самой литературной основы. Пьеса достаточно схематична. И, работая над ее оформлением, делая книгу зрительно привлекательной, нарядной, Митурич вынужден был исходить скорее из отвлеченной идеи, нежели из непосредственного художественного переживания, что не замедлило сказаться и на характере иллюстраций.

Другая книга - "Стихи для детей" ("Советская Россия", 1966) - менее всего конструктивна. Во всяком случае, ее конструкция не обнаруживается при поверхностном знакомстве.

Суперобложка книги С.Я. Маршака 'Стихи для детей'      Переплет книги С.Я. Маршака 'Стихи для детей'
Суперобложка книги С.Я. Маршака
"Стихи для детей".
    
Переплет книги С.Я. Маршака
"Стихи для детей".

Книга пестра в цвете, весьма основательно нагружена иллюстрациями, свободно расположенными на разворотах, не единообразными по почерку, различными по образной глубине. Утомляя глаз, она явно проигрывает при беглом перелистывании и открывается новыми, чрезвычайно ценными качествами в процессе чтения. Иллюстрации рассчитаны не только на восприятие, параллельное с текстом, но и на более или менее медленное переворачивание страниц. Вглядываясь в каждый разворот, вы ощущаете органическое родство, как бы взаимопроникновение текста и изображения. Вслушиваясь в стихи, быстрее улавливаете в них тональность, акцентированную художником.

Восприятие книги ребенком соответствует именно такому замедленному, плавному ритму знакомства с нею. Даже если ребенок, еще не умея читать, пользуется помощью взрослых или по картинкам пытается понять содержание книги, он будет рассматривать страничные развороты внимательно и может быть утомится скорее от единообразия, чем от зрительных неожиданностей, которыми книга изобилует.

Разворот с иллюстрациями к стихотворению 'Угомон'
Разворот с иллюстрациями к стихотворению "Угомон".
С. Маршак. "Стихи для детей". М., "Советская Россия", 1966.

Кроме учета специфики детского восприятия и желания сделать книгу интересной для читателей, художником руководило, очевидно, и то обстоятельство, что предполагаемое издание представляло собой сборник стихотворений разной сложности, адресованных детям от 2-3 до 14-15 лет. Надо было сделать книгу спутником жизни подрастающего человека, придать ей такие качества, чтобы она была принята совсем маленьким читателем и открывалась бы какими-то новыми сторонами по мере того, как ребенок взрослел. Таким образом, работая над оформлением книги, художнику постоянно приходилось думать о том, как увязать возможности ее различного чтения с сохранением целостного зрительного ряда. Толкуя поэзию как квинтэссенцию богатых связей человека с миром, Митурич собирает букет ярких впечатлений, грустных воспоминаний, живых картин воображения, остросатирических наблюдений. Они переплетаются в индивидуализированные, глубоко личные для художника образы, воспринимаемые читателем тоже интимно.

Иллюстрация к сказке 'Кто колечко найдет?'      Иллюстрация. 'Сказка о пеликанах'. Из Эдварда Лира.
Иллюстрация к сказке
"Кто колечко найдет?".
С. Маршак. "Стихи для детей".
М., "Советская Россия", 1966.
    
Иллюстрация.
"Сказка о пеликанах".
Из Эдварда Лира.С. Маршак.
"Стихи для детей". М.,
"Советская Россия", 1966.

Некоторые из стихотворений уже были удачно проиллюстрированы в прошлом (например, "Пудель" и "Цирк" издавались с иллюстрациями В.В. Лебедева). Тем труднее было художнику прочесть и увидеть их по-новому.

Иллюстрации к "Пуделю" - одни из лучших в книге. В них есть то, что так свойственно Митуричу-рисовальщику: свобода и точность. Это проявляется в отношении художника и к предполагаемой натуре, и к литературному слову, которые в равной степени могут стать материалом для воображения... Без знания конструкции, повадок, наконец, "физиономики" животного, естественно, совершенно немыслимо изобразить дурашливо улыбающегося, восторженно лающего или с зажмуренными глазами отпрянувшего от курицы, клюнувшей его в нос, пуделя, как без знания человеческой натуры невозможно нарисовать рассеянную и добрую старушку, то блаженно умиротворенную, то деловито встревоженную, то совсем растерянную. Но нам совершенно очевидно, что натура не мешает художнику, не отягощает его только ей присущими свойствами, а свободно трансформируется в его сознании, согласно воле воображения. Ведущими здесь оказываются впечатления от литературной реальности, которые тотчас же облекаются в зрительные образы, разумеется, не исчерпывающие стихотворения, но настраивающие читателя на творческое его восприятие.

Художник чувствует себя свободным в отношении к тексту: он может воссоздать общую ситуацию, рисуемую писателем, но волен приблизить к нам крупным планом и то, что могло бы оказаться проходным местом. Иногда он иллюстрирует несколько четверостиший, а иногда одно слово, одно определение, делая его вещественно-содержательным и изобразительным: "И был у старушки породистый пес..." - слово "породистый" фиксируется в сознании читателя, благодаря целой портретной галерее предков пуделя. И эти портреты даны не отвлеченно, а с долей социально-вещественной характеристики, относящейся уже не столько к родословной пуделя, сколько к укладу жизни его хозяйки: портреты аккуратно развешены на стене в индивидуально подобранных для каждой модели рамках, на гвоздях, прибитых заботливой рукой. За этой частностью читатель почувствует и увидит уютный и тихий дом старушки, комнату, оклеенную полосатыми обоями, старомодную мебель, и если эти картины будут несколько отличаться от тех, которые мог бы нарисовать художник, продолжи он свой труд, - его цель достигнута уже в начале пути: воображение читателя разбужено, став зрителем, он становится и художником.

Разворот с иллюстрациями к стихотворению 'Пудель'
Разворот с иллюстрациями к стихотворению "Пудель".
С. Маршак. "Стихи для детей". М., "Советская Россия", 1966.

Мы начали разговор о книге "Стихи для детей" с того, что заметили стилистическую неоднородность ее иллюстраций. Действительно, иногда даже на одном развороте встречаются рисунки, выполненные в разных пластических системах. Взгляните на разворот страниц (рис. 76). На манжете левого рукава мальчика расстегнута пуговица. Кисти рук соединены в жесте сдержанной грусти, голова слегка наклонена, взгляд углублен в себя, черная фуражка печальным нимбом осеняет соломенно-желтые волосы и нежное со вспыхивающим на щеке румянцем лицо. "Не нужны мы с тобой никому. ..", - сам себе говорит мальчик, не замечая, что в вышине над ним, в прозрачном весеннем воздухе, радостно очерчивая головокружительные спирали, носятся ласточки.

Рисунок выполнен мягкой кистью частично с размывкой черной акварели. Он необычайно пространствен, "оптичен", воздушен. Это правая сторона разворота - иллюстрация к стихотворению "Сам по себе".

Разворот с иллюстрациями к стихотворению 'Редкий случай'и 'Сам по себе'
Разворот полос с иллюстрациями к стихотворениям "Редкий случай" и "Сам по себе".
С. Маршак. "Стихи для детей". М., "Советская Россия", 1966.

На левой стороне помещена иллюстрация к стихотворению "Редкий случай", тоже переводному, но выдержанному в совершенно другой тональности: вместо серьезного лиризма предыдущего - забавная игра слов, чисто английский юмор. Теми же красками: серой, синей, розовой, желтой, черной ( с прибавлением зеленой) - Митурич добивается совершенно иного смыслового и пластического эффекта. Контурный рисунок гораздо более условен. В сплетении линий, колючих и плавных, в их декоративности - отклик на витиеватый стиль словосочетаний стихотворения. Соответственно этому уплотнилось пространство, хотя намек на воздушную перспективу дан и здесь (замок за плечами старца уведен в глубину, а колючки кустов выдвинуты вперед).

Таким образом, между двумя соседствующими иллюстрациями нет антагонизма, хотя и есть различия. Обусловленные внутренней структурой литературных образов, эти различия использованы художником не вопреки, а согласно общей архитектонике книжного организма: наиболее глубинная иллюстрация помещена на отдельной странице с довольно значительным отступом изображения от края, более плоскостная - на левом поле разворота в непосредственном соседстве с обрезом страницы, где бумажный лист всегда ощущается как двухмерность.

Иллюстрация к стихотворению 'Непослушная мама'      Иллюстрация. 'Говорила мышка мышке...'
Иллюстрация к стихотворению
"Непослушная мама".
С. Маршак. "Стихи для детей".
М., "Советская Россия", 1966.
    
Иллюстрация. "Говорила мышка мышке..."
С. Маршак. "Стихи для детей". М.,
"Советская Россия", 1966.

Вот почему при ближайшем рассмотрении этой книги мы все более и более приходим к выводу о том, что пестрота и разностильность иллюстраций здесь лишь кажущиеся. На самом же деле, разнящиеся по тональности, эти рисунки объединяются единством нравственного отношения художника к действительной и к литературной реальности. В основе своей это отношение поэтическое. Поэтому, может быть, особенно удачными оказываются иллюстрации к стихотворениям с выраженно поэтическим началом. Среди них, кроме уже рассмотренных, мы бы назвали иллюстрации к "Непослушной маме", "Угомону", "Балладе о королевском бутерброде", стихотворению "В страну Джамблей".

К особенностям дарования художника следует отнести его способность проникать в душу зверей и как бы очеловечивать их. Потому неизменно удачными оказываются иллюстрации к стихотворениям, героями которых являются животные: "Урок вежливости", "Кот и лодыри", "Говорила мышка мышке ..."

Конечно, как и во всякой большой работе, в оформлении этой книги также можно найти некоторые недоделки, частично в них виновен художник, частично - издательство. С нашей точки зрения, несколько чужеродными в общей поэтической канве книги оказываются "Красная страница" и "Желтая страница", они решены слишком "в лоб", без художественной интриги. Для большинства иллюстраций желательно было бы прибавить белое поле листа за счет увеличения формата.

Мы начали сразу с разговора о книгах и почти ничего не сказали об авторе их оформления. Большинству специалистов в области советской книги он хорошо известен. Позволим себе напомнить лишь некоторые факты его биографии.

Май Петрович Митурич (род. 1925 г.) - сын крупнейшего советского графика Петра Васильевича Митурича - учился у отца и его ближайшего ученика П.Г. Захарова. Вместе с большой одаренностью он наследовал крепкую школу рисунка с натуры, разработанную старшим Митуричем. Как и отца, в черно-белой графике его интересует проблема цветности и ритма, как и у отца, излюбленный жанр его станковых листов - это портрет и пейзаж, как и отец, он не может работать без натуры, но, рисуя с натуры, поэтически трансформирует ее. Его рисунки свободны и живописны, но в них всегда есть ясная конструктивность. Пожалуй, его рисунки и особенно литографии более декоративны, чем рисунки П.В. Митурича. Пожалуй, в книге он успел сделать больше, чем его отец. Вместе с художниками своего поколения: В. Дувидовым, В. Пивоваровым, И. Рублевым, Ю. Красным и другими он работает над созданием современной советской детской книги. Эта работа в значительной степени опирается на освоение наследия ленинградской школы детской иллюстрации, а частично и на опыт московских книжных графиков 20-30-х годов. Но в основе своей эти творческие поиски методически не связаны какими бы то ни было эталонами и догмами. Главное, что художники круга М. Митурича наследовали от прошлого, - это бескомпромиссно серьезное отношение к работе в детской книге. Когда автору "Маленького принца" было шесть лет, он нарисовал удава, проглотившего слона, а взрослые думали, что это шляпа. Впоследствии он не раз показывал этот рисунок новым знакомым, проверяя способности их воображения. Надо полагать, что если бы Май Митурич увидел этот рисунок или любой другой, выполненный ребенком, он сумел бы понять его смысл. Поэтому и своим читателям - детям - он дарит книги, понятные им и нужные.

При использовании материалов обязательна
активная ссылка на сайт http://s-marshak.ru/
Яндекс.Метрика